под сомнение подлинность этого документа, а отдельные данные изобразить ложными.

 Сам я, будучи свидетелем на процессе в Нюрнберге, тогда осторожно высказался в 
таком же духе. Но сегодня, когда я пишу эти мемуары, никакой причины утаивать 
подлинность записей Шмундта больше нет. Все названные в нем лица, в том числе 
Геринг и тогдашний полковник Варлимонт, на совещании действительно 
присутствовали. Совершенно исключено предположение, будто свой протокол Шмундт 
написал только гораздо позже – скажем, в 1940 г. или 1941 г. Я знал его 
привычку оформлять такие записи возможно быстрее прямо после соответствующих 
событий. Шмундт как офицер генерального штаба был достаточно добросовестен и 
сознавал свою ответственность, чтобы правильно понимать историческое значение 
таких записей. Свидетельствую, что содержание данной записи полностью отвечало 
мыслям Гитлера в то время, известным мне не только по совещанию 23 мая, но и из 
отдельных других высказываний фюрера в кругу военных.
 22 мая, то есть за день до этого секретного совещания, в зале приемов Новой 
Имперской канцелярии состоялось торжественное подписание германо-итальянского 
договора о дружбе и союзе. Имперское министерство иностранных дел нажало на все 
регистры этой крупной церемонии. В основном же дело в нем шло о взаимопомощи в 
военной и экономической областях. В обиходе он получил наименование «Стальной 
пакт». За кулисами помпезной процедуры его подписания поговаривали, что 
соглашение это означает весьма одностороннюю помощь Италии. Геринг, который в 
первую очередь испытывал опасения насчет возможных экономических последствий, 
открыто выражал свое недовольство Риббентропом, считавшимся инициатором пакта, 
и не скупился на отравленные шпильки в его адрес. Его злобствование усилилось, 
когда он узнал, что Риббентроп награжден высоким итальянским орденом, которого 
у него самого не было, обладатели этого ордена считались «кузенами» 
итальянского короля.




 Югославский государственный визит


 Вскоре после этого примечательного события, 1-4 июня 1939 г., в Берлин из 
Югославии с государственным визитом прибыла приглашенная Гитлером знатная пара: 
принц-регент Павел со своей супругой Ольгой. Урожденная принцесса Греческая и 
Датская, она приходилась сестрой герцогине Марии Кентской, близкой родственнице 
британского короля Георга VI. Это родство сыграло определенную роль в 
приглашении. К тому же впервые член царствующей династии нанес визит фюреру 
национал-социалистического государства. Визит этот по его помпезности затмевал 
даже приезд в свое время Муссолини. Фюрер заранее приказал перестроить и 
переоборудовать под резиденцию для почетных гостей имперского правительства 
дворец Бельвю в Тиргартене.
 Гитлер дважды пожелал остаться с гостями наедине. На второй день он устроил в 
своей квартире обед в их честь, а на третий – чаепитие в новой оранжерее 
Имперской канцелярии. Он считал, что во время бесед в узком кругу есть больше 
возможностей оказать влияние на гостей. Фюрер сильно рассчитывал на то, что 
содержание его бесед с ними на предварительно выбранные темы будет передано 
англичанам, хотя и не знал еще, что принц-регент и его супруга прямо из Берлина 
отправятся в Лондон, чтобы повидаться со своими родственниками при британском 
дворе.
 В программе визита стояла и вагнеровская опера «Нюрнбергские мастера пения» в 
Государственной опере на Унтер-ден-Линден; дириже на жизнь, а на смерть. Гитлер 
надеялся после заключения германо-русского союза возобновить переговоры с 
Польшей и отстранить от них Англию.




 Инцидент с Альбрехтом


 Какими вещами Гитлеру приходилось заниматься помимо большой политики, 
показывает одно пустяковое, но типичное для того времени событие. Гросс-адмирал 
Редер попросил встречи с фюрером. Начальник штаба ОКМ капитан 1 ранга 
Шульте-Ментинг не согласовал дату со мной как с дежурным военным адъютантом, 
что было довольно странно, хотя у моряков имелись свои привычки. Редер прибыл в 
«Бергхоф», поговорил с фюрером часа два за закрытыми дверями и уехал. 
Разумеется, я узнал от Гитлера, о чем шла речь. Оказывается, Альбрехт{162} 
женился на одной женщине, известной в кругу морских офицеров своим 
«легкомысленным» образом жизни; по понятиям гросс-адмирала, она для офицерского 
корпуса никак не подходила. За это Редер потребовал уволить Альбрехта из 
военно-морского флота. Гитлеру были известны устарелые взгляды гросс-адмирала в 
подобных вопросах, и, как он сам мне сказал, он решил не принимать решения, не 
поговорив предварительно с Альбрехтом. По указанию фюрера я вызвал его. Тот 
приехал, доложил все как есть Гитлеру и уехал; я только и успел сказать ему 
«здравствуй» и «до свидания». В последующие дни мне довелось услышать 
возбужденный разговор Гитлера с Редером, после которого фюрер вызвал к себе 
жену Альбрехта. В результате Альбрехт был из флота уволен, но Гитлер взял его к 
себе личным адъютантом.
 В этом «инциденте» заслуживает внимания то, что Редеру все-таки удалось 
добиться своего. Он был уверен в собственном положении и чувствовал моральную 
ответственность перед офицерским корпусом ВМФ, а потому и не уступил Гитлеру. 
Но он знал и то, что фюрер не мог обойтись тогда без него и никакого нового 
скандала с военной верхушкой не хотел. Вот почему поведение Редера было 
беспрецедентным. История с Альбрехтом доказала, что главнокомандующий одной из 
соста