правительству со стороны консервативных кругов Германии. По моему впечатлению, 
Гитлер уважал Бломберга как генерала и человека, был ему благодарен и гордился 
доверительными личными отношениями с ним.
 Не успел Бломберг провести со своей женой несколько дней отпуска в отеле 
«Оберхоф» в Тюрингском лесу, как ему из-за смерти 90-летней матери пришлось 
срочно вернуться в Берлин. Там он уединенно жил в своей казенной квартире. Дети 
его с опасением и озабоченностью следили за событиями в отчем доме, но о новой 
жене ничего не знали. Адъютант Бломберга от люфтваффе Бем-Теттельбах тоже 
рассказывал мне о каком-то странном поведении фельдмаршала. Он не раз 
встречался у него дома с новой женой, но тот так и не представил ей своего 
адъютанта. Мы задавали себе вопрос, почему фельдмаршал избегал «показать» свою 
жену. Сразу после женитьбы Бломберга Гитлер отбыл на несколько дней в Мюнхен и 
возвратился в Берлин 24 января. Я нес службу и ожидал его прибытия в Имперской 
канцелярии, а потому был немало удивлен, когда в квартире фюрера неожиданно 
появились Хоссбах и Геринг, который держал в руках какую-то папку. 
Присутствовали Видеман и Боденшатц, оба – с серьезными лицами. Вошел Гитлер, 
приветствовал всех вытянутой рукой и немедленно уединился с Герингом в своих 
апартаментах. Как оказалось, новая фрау фон Бломберг будто бы – «дама с 
прошлым», притом – профессиональным. В городе уже говорят об этом повсюду. Слух 
этот был сам по себе достаточно неприятен, ибо супруге фельдмаршала фон 
Бломберга предстояло стать «первой леди». Ведь Гитлер неженат, а Бломберг по 
рангу стоит после него на втором месте. Я счел все это пустой болтовней и 
выдумкой. Такая невероятная авантюра никак не вязалась с Бломбергом. Беседа 
Гитлера с Герингом была очень продолжительной. Лишь только тот покинул квартиру 
фюрера, Гитлер сразу удалился к себе, даже не попрощавшись и не произнеся ни 
единого слова. Подавленный, с тяжелыми мыслями, я поехал домой. Мы еще долго 
говорили с женой о Бломберге. Услышанное мною только что в квартире фюрера 
подтвердило тревожные высказывания его детей, Дорле и Акселя.
 Лишь постепенно я узнал подробности о тех событиях, которые привели к 
таинственному разговору Гитлера с Герингом вечером 24 января 1938 г. Первой 
колесо закрутила пресса своими сообщениями о новом браке Бломберга. Один 
полицейский чиновник из соответствующего отдела берлинского полицей-президиума 
прочел в газете заметку об этом. Фамилия «Грун» (как мне поведал по телефону 
Бем-Теттельбах) показалась ему знакомой. Недолго думая, он порылся в картотеке 
и нашел регистрационную карточку некой «Евы Грун». (Мне, правда, непонятно, 
почему в «Готском альманахе» за 1939 г. новая жена Бломберга названа Элизабет 
Грунов). Чтобы не быть обвиненным в служебной халатности, чиновник положил на 
стол своему непосредственному начальнику карточку вместе с газетной заметкой. 
Затем эта карточка через несколько дней по служебной лестнице попала к 
полицей-президенту Берлина графу Гельдорфу{84}. Начальник берлинской полиции 
связался по телефону с адъютанту-рой Бломберга и попросил о приеме 
фельдмаршалом или Кейтелем. При этом он придавал особое значение тому, чтобы в 
служебных помещениях Бломберга его увидело как можно меньше людей. 
Бем-Теттельбах выполнил желание Гельдорфа. Тот появился в здании министерства с 
папкой в руках и попросил разрешения поговорить лично с фельдмаршалом. 
Поскольку Бломберга на месте не оказалось, его, на чем он настоял, провели к 
Кейтелю. Гельдорф спросил Кейтеля, знает ли тот в лицо новую жену фон Бломберга 
и может ли опознать ее по фотографии, которую он захватил с собой. Кейтель 
ответил отрицательно: нет, лично жену Бломберга еще ни разу не видел и пожелал, 
чтобы Гельдорф оставил ему документ, дабы потом он смог поговорить с Бломбергом 
по его возвращении. Гельдорф отказался – время не терпит! Тогда Кейтель 
переадресовал его к Герингу: тот, мол, видел эту женщину при венчании и сможет 
идентифицировать ее. Штаб Бломберга насчет содержания документа не догадывался 
и «отфутболивание» Гельдорфа к Герингу у него никаких подозрений не вызвало. 
Ведь Геринг как прусский премьер-министр и министр внутренних дел так и так 
являлся для берлинского полицей-президента непосредственным начальником.
 Граф Гельдорф, будущий участник движения Сопротивления, вел себя по отношению 
к Бломбергу столь порядочно, что стремился дать тому первым увидеть документ о 
своей жене, зато Кейтель – столь же непростительно. Его реакцией и ошибкой было 
то, что он в отсутствие Бломберга направил Гельдорфа к Герингу. Это явилось той 
несчастной случайностью, которая послужила началом трагедии. Тот факт, что 
Гельдорф хотел пройти к Бломбергу незамеченным и неузнанным, говорит о 
следующем: он предполагал, что фельдмаршал о прошлом своей жены ничего не знает,
 и желал дать ему шанс на непривлекающий внимания выход из создавшегося 
положения.
 Но так или иначе Гельдорф все же отправился к Герингу и вручил ему документ. 
По свидетельству Боденшатца, Геринг был совершенно обескуражен и потрясен 
прочитанным. Позднее Боденшатц отвергал все обвинения в адрес своего шефа, 
будто бы тот оказал какое-то влияние на фабрикацию этого документа, подтверждая,
 однако, что Бломберг в декабре 1937 г. побывал у Геринга и попросил его о 
помощи в устранении своего соперника. Геринг решил проблему, отправив того за 
границу. Ставший известным, поступок Геринга дал пищу для слуха, будто он помог 
фельдмаршалу уж слишком охотно, чтобы открыть Бломбергу путь к этому браку и 
таким образом ввергнуть его в беду. Но никаких доказательств такого утверждения 
нет. Хотя Геринг, несомненно, и стремился сам занять пост главнокомандующего 
вооруженными силами, на такую подлость я считаю его не способным. Геринг знал 
отношение Гитлера к Бломбергу, Фричу и другим руководящим генералам сухопутных 
войск. Знал он и о признании фюрером приоритета этих войск перед другими 
составными частями вермахта. Полагать само собою разумеющимся, что в случае 
ухода Бломберга Геринг стал бы его преемником, никак нельзя.