новых кораблей и подготовке экипажей для них. Разрешенные Германии по 
Версальскому договору 15 000 офицеров и матросов были недостаточны даже для 
того, чтобы укомплектовать личным составом те корабли, которые было нам 
разрешено иметь тем же договором, не говоря уже о тех, что мы надеялись 
получить в 1933-м и 1934 годах. Больше всего нас беспокоил некомплект молодых 
офицеров, поскольку требовалось три с половиной года, чтобы дать новобранцу 
образование, достаточное для производства его хотя бы в первое офицерское 
звание.

Одной из мер, чтобы выйти из такой ситуации, стало увеличение числа набираемых 
кандидатов в офицеры и выделение двух, вместо одного, учебных крейсеров для 
подготовки их к производству в офицеры и унтер-офицеры. Другой мерой стал набор 
в военно-морской флот большого числа молодых специалистов торгового флота для 
ускоренной подготовки их к производству в офицеры. Имея уже богатый опыт 
морской практики, они нуждались только в специальной краткосрочной подготовке с 
учетом военно-морской специфики. Германские судоходные компании любезно 
согласились отпустить всех, кто выразит желание перейти на военный флот. Эти 
бывшие специалисты торгового флота оказались превосходным офицерским материалом,
 и многие из них отличились потом в ходе Второй мировой войны: 
капитан-лейтенанты Приен, Эндрасс и Блейхродт, ставшие командирами подводных 
лодок, Колауф и Фельдт, командовавшие торпедными катерами.

Отбор кандидатов в офицеры осуществлялся управлением подготовки кадров в Киле. 
Его сотрудники хорошо понимали молодых, имели свои концепции надежности и 
обязательности на флоте. Отнюдь не случайно командиры парусных учебных судов 
становились потом прекрасными командирами вспомогательных крейсеров и 
подразделений флота.

После окончания первичной подготовки будущая карьера флотского офицера 
находилась в руках отдела офицерских кадров адмиралтейства. Этому отделу я 
уделял особое внимание, считая его одним из главных, бывших под моей командой. 
Когда вопрос касался отбора и назначения командиров кораблей и флаг-офицеров, 
все самые важные решения принимались лично мною.

Ответственный момент на флоте – это назначение офицеров на те или иные 
должности, которым они наиболее соответствуют по своим личным и 
профессиональным данным. Далеко не каждый офицер соответствует должности, на 
которую он может быть назначен, исходя из его возраста и предшествующей 
подготовки. До подобного назначения необходимо тщательно проанализировать 
должностные обязанности того поста, на котором он находится в настоящее время, 
а также то, насколько успешно он справляется с нынешней службой. Принимая во 
внимание разницу в характерах, интеллекте, усердии и здоровье любой полудюжины 
офицеров, а также невозможность в равной степени познакомиться с ними всеми 
лично, приходится признать, что при принятии решений о назначении офицеров 
время от времени неизбежно случаются ошибки.

Я с готовностью признаюсь в том, что и сам порой тоже допускал ошибки при 
решении о назначении офицера на ту или иную должность, равно как и при решениях 
о производстве в офицеры. Несмотря на самый тщательный анализ, в котором мне 
весьма помогали мои кадровики и другие советники, я со временем понимал, что то 
или иное мое решение было ошибочным. Но я также должен сказать, что за мои 
решения, как бы горьки они ни были для заинтересованных в них офицеров, никто 
никогда не держал на меня зла; этого не позволяли те тесные узы дружбы и 
братства, которые связывали всех служивших на флоте. Столь же верными мне 
оставались и те немногие офицеры на высших должностях, которых я по причинам 
расхождения в основных взглядах считал необходимым переместить, или те, которые 
сами просили о назначении на другую должность. Со своей стороны я никогда не 
давал основания им считать, что я, так или иначе, утратил к ним доверие из-за 
наших расхождений во взглядах.

Но хотя я и знаю случаи, когда мое суждение о том или ином офицере было 
неверным, знаю я и одно решение, о котором могу без тени сомнения сказать, что 
оно оказалось на редкость верным. Таковым было мое решение назначить в 1935 
году капитана 2-го ранга Карла Дёница, только что сдавшего командование учебным 
крейсером «Эмден», начальником наших совсем недавно организованных подводных 
сил. Его страстная преданность службе, энергия и командирские качества 
полностью проявились во время пребывания его на посту командующего подводным 
флотом, стяжав ему мое уважение и восхищение. А его искренность и честность во 
всех его отношениях со мной тогда и позже, когда он стал моим преемником, равно 
заслужили мою благодарность.

Искренность отношений была той чертой, которая всегда восхищала меня в офицерах 
и штатских, которыми мне приходилось командовать. Они не были тупыми 
соглашателями с мнением начальства, никогда не боялись излагать свои взгляды, 
даже расходившиеся с моими. И я был всегда только рад поощрять эту их 
искренность.


* * *