было еще раз подтверждено во время его личной встречи с генералом фон 
Олдерхаузеном, начальником штаба при генерале Люттвице. Надо сказать, я 
настолько не подозревал чего-то необычного, что даже оставил Берлин, чтобы пару 
дней провести в Гамбурге для устройства личных дел. Срочным телефонным звонком 
меня вызвали обратно в Берлин, куда я и прибыл утром 13 марта, где и узнал о 
том, что не только Капп захватил правительственные учреждения, но и о том, что 
бригада «Эрхардт» накануне вечером вступила в город, ознаменовав тем самым 
начало путча.

Теперь у адмирала фон Трота и большей части всего флота не было других мыслей, 
как только о том, чтобы проявить максимальную лояльность правительству и, в 
особенности, министру обороны Носке, которому военно-морской флот и все 
вооруженные силы были обязаны столь многим. Но приказы, отданные военно-морским 
базам, были расценены левыми кругами в Киле и Вильгельмсхафене как 
противодействующие активному участию в путче, в то же самое время истинное 
положение дел там было не известно. На этих базах, совершенно против воли 
военно-морского флота, разразились беспорядки. Раздались выстрелы, и пролилась 
кровь. Капитан первого ранга Мёнх был убит при входе в военно-морской арсенал, 
которым он командовал. Резко ухудшились отношения между флотскими и гражданским 
населением. В Киле и Вильгельмсхафене офицерам было запрещено появляться на 
улицах, некоторые из них были арестованы.

В Берлине прекратило функционирование управление сухопутных сил, которое 
возглавлял генерал-майор Сект, поскольку предложение генерал-майора Рейнгардта, 
начальника Верховного командования армии, использовать войска для 
предотвращения вступления бригады «Эрхардт» в город, было отвергнуто на 
заседании кабинета министров.

И все же Капповский путч заглох из-за отсутствия поддержки – в основном же 
из-за недостатка финансирования. Командир бригады «Эрхардт» в соответствии с 
решением вождей путча должен был захватить средства правительственного банка, 
но все банковские служащие вдруг не смогли вспомнить, у кого или где находятся 
ключи от казнохранилища. Разумеется, двери сейфов можно было и взломать, но 
Эрхардт угрюмо заявил сопровождающим, что он солдат и готов сражаться, но 
отнюдь не грабить банки!

Капповский путч выдохся в течение четырех дней. Вице-адмирал фон Трота и я 
присутствовали при том, как вожди путча – командующий военным округом генерал 
Капп, генерал фон Люттвиц, генерал Людендорф, полковник Бауэр и капитан 1-го 
ранга Пабст – прекратили передвижения войск и вернули захваченные ими здания 
правительству.

Для меня так и осталось загадкой, почему эти люди – то ли из-за неверной оценки 
ситуации или же совершенного непонимания обстановки – могли решиться на столь 
преступный шаг в тот момент, когда положение Германии и без того было столь 
сложным.

Министр обороны Носке, обвиненный в том, что он создал вооруженные силы, не 
вполне преданные интересам государства, был вынужден подать в отставку. 
Вице-адмирал фон Трота тоже поплатился за свою доверчивость – он поверил словам 
генерала фон Люттвица – и тоже был вынужден подать в отставку. Хотя в конце 
концов с него были сняты все подозрения относительно его участия в путче, его 
возвращение в Верховное командование военно-морского флота явно было 
невозможным. Таким образом, флот лишился своего руководителя, который сделал 
все возможное, чтобы внедрить в новом военно-морском флоте непререкаемую 
преданность новому государству и его законному правительству.

Доктор Гесслер, член германской демократической партии и опытный политик, 
сменил Носке на посту министра обороны, а контр-адмирал Михаэлис, начальник 
адмиралтейства, был назначен на место вице-адмирала фон Трота.

Тяжкий удар, нанесенный военно-морскому флоту Капповским путчем, имел еще и 
другие последствия. Моральный дух офицеров, несправедливо обвиненных в 
сопротивлении конституционному порядку, заметно упал. Недавно затянувшиеся раны 
открылись снова, весь флотский порядок был потрясен до основания, так что 
отдельные откровенно недружелюбно настроенные к правительству офицеры стали 
открыто обсуждать, не подать ли им вообще в отставку. Во многом благодаря 
неустанным трудам и заботам контр-адмирала Михаэлиса и доктора Гесслера 
ситуация в береговых частях флота постепенно вернулась в нормальное русло. В 
Киле и Вильгельмсхафене уволенные в отставку офицеры были возвращены на службу, 
возобновились также работы по реорганизации флота. Одним из самых важных 
центров по перестройке флота стал 1-й дивизион торпедных катеров в Киле. Его 
командир капитан 1-го ранга Альбрехт благоразумно увел на время кризиса весь 
дивизион в Свинемюнде, тем самым изолировав его личный состав от путчистов.

К сожалению, очень многие офицеры покинули флот из-за несправедливого отношения 
к ним со стороны общественности, а также потому, что, как им казалось, 
военно-морской флот никогда уже не обретет своего былого места в оборонной 
палитре государства. Отставка многих опытных офицеров стала серьезным ударом, 
все эти трагические события послужили для флота серьезным уроком. В ходе