Однако в 1917 году неподчинение и бунты на берегу сделали эту скрытую опасность 
видимой. Устранением немногих истинных причин недовольства и быстро принятыми 
мерами по отношению к заводилам-агитаторам дисциплина была восстановлена и 
сохранялась вплоть до общего коллапса 1918 года, несмотря на продолжавшуюся 
даже в рейхстаге социалистическую агитацию.

Начиная с 1917 года в армии появились тысячи случаев дезертирства; на флоте же 
дезертиров были считаные единицы. И если армейские дезертиры избавляли ее ряды 
от деструктивных элементов, то флот был вынужден терпеть их в замкнутости своей 
корабельной жизни.

Некоторое разнообразие в жизнь флота внесло направление линкоров в 
сопровождении крейсеров, торпедных катеров и тральщиков летом 1917 года на 
Балтику для участия в оккупации островов Хийумаа и Сааремаа и зоны Рижского 
залива. «Мольтке» (командир – капитан 1-го ранга фон Леветцов) стал флагманским 
кораблем этих сил, на котором держал свой флаг командующий ими вице-адмирал 
Эрхард Шмидт. Осуществленный здесь десант стал прекрасным примером блестящего 
взаимодействия между сухопутной армией и военно-морским флотом. Точно такая же 
прекрасная коллективная операция была осуществлена на следующий год, в 
результате чего Финляндия оказалась освобожденной от большевистских сил 
действиями соединений германского флота под командованием контр-адмирала 
Мойрера во взаимодействии с подразделениями сухопутных сил генерала графа фон 
дер Гольца.

В ноябре 1917 года британцы снова смогли добиться успеха в расшифровке наших 
радиокодов. Наши тральщики получили задание расчистить от мин так называемый 
«Средний канал», ведущий в Гельголандскую бухту, который британцы перекрыли 
своими минами. В качестве прикрытия для тральщиков были выделены легкие 
крейсера и эсминцы из состава бригады легких крейсеров под командованием 
контр-адмирала фон Ройтера, а их, в свою очередь, должны были поддерживать два 
линкора. К сожалению, приказы об операции были переданы по радио, поскольку 
некоторые из принимавших участие в операции кораблей не имели телефонной связи 
и не могли принимать визуальные сигналы.

В ходе последовавшего за этим сражения британцы оттеснили два наших легких 
крейсера, но не осмелились преследовать их в районах наших минных полей. С 
другой стороны, два наших линкора не смогли прибыть вовремя, чтобы поддержать 
наши легкие силы. Но даже в такой ситуации британцы смогли потопить только один 
наш патрульный катер и попасть одним-единственным снарядом в крейсер 
«Кенигсберг».

Буквально на следующий день адмирал фон Хиппер получил приказ произвести 
разведку Среднего канала силами линейных крейсеров на предмет обнаружения 
наступательной активности британцев, но разведка не дала никаких результатов. 
Этот выход в море оказался для меня последним выходом в составе линейных 
крейсеров.

К этому времени я прослужил пять лет в штабе командующего рекогносцировочными 
силами на должности начальника штаба. В апреле предыдущего года мне было 
присвоено звание капитана 2-го ранга.

Теперь, если я хотел сделать себе имя в избранной мною профессии, мне надо было 
получить опыт командования кораблем. Адмирал фон Хиппер отнесся к перспективе 
моего ухода неблагосклонно и неделю за неделей оттягивал решение о моем 
переводе. Однако зимой 1917/18 года в строй вступали несколько новых легких 
крейсеров, и я в конце концов добился назначения на один из них. Это был легкий 
крейсер «Кёльн», уже второй корабль, носивший это имя, который должен был быть 
спущен на воду 10 января 1918 года на верфи компании «Блом и Фосс» в Гамбурге. 
Первый корабль, носивший это имя, был потоплен в первом настоящем сражении этой 
войны, унеся с собой контр-адмирала Маасса.

Я все еще служил в штабе адмирала фон Хиппера, когда в строй вступил новый 
линейный крейсер «Гинденбург», ставший флагманом эскадры линейных крейсеров. Во 
время прощального ужина, который был устроен на борту корабля, адмирал фон 
Хиппер сердечно поблагодарил меня за службу и выразил искреннее сожаление по 
поводу моего ухода. Я столь же сожалел, уходя от адмирала, к которому относился 
с искренним уважением и с которым так тесно сработался как в мирное, так и в 
военное время. Тем не менее я нетерпеливо жаждал принять под свое командование 
прекрасный новый корабль. Как только я передал свои дела своему преемнику, 
капитану 3-го ранга Прентцелю, я поспешил в Гамбург.

Атмосфера на флоте в этот момент была оптимистичной. Русские начали переговоры 
о мире, и мы все с надеждой смотрели в будущее.

По прибытии на новое место службы я обнаружил, что ядро моей будущей команды 
составляет экипаж легкого крейсера «Гамбург», который только что был выведен из 
состава флота. Эти люди были не только испытаны в ходе ночных сражений при 
Скагерраке. В течение нескольких лет «Гамбург» был флагманским кораблем 
командующего подводными силами, так что дисциплина на нем была на высоте. 
Равным образом я мог быть доволен и своими офицерами, и, хотя лучшие из них