командование флотом стало уделять большое внимание изучению опыта блокады. По 
приказу из штаба адмиралтейства осенние маневры флота в 1913 году были 
посвящены изучению военных действий при блокаде Гельголандской бухты. В прошлом 
германский военно-морской флот, основываясь на неверном определении 
традиционного британского отношения к военным действиям на море, исходил из 
предположения, что британский флот попытается атаковать и уничтожить германский 
флот даже в его собственных территориальных водах, тогда как германскому флоту, 
который слабее британского, остается лишь уповать на укрепления Гельголанда и 
минные поля в качестве укрытия от нападения британцев. К такому выводу 
приходили все вплоть до 1912 года, что я прекрасно запомнил по речи принца 
Генриха в бытность его командующим флотом. Сходились на том, что британцы 
предпримут «близкую» блокаду Гельголанда силами своего флота, хотя усилившаяся 
оборонительная мощь торпедных катеров, минных заграждений, подводных лодок и 
даже самолетов могла бы значительно увеличить опасность для блокирующих сил. 
Военные маневры 1913 года заронили в нас сомнения в истинности этого 
германского постулата, а к 1914 году мы уже были твердо убеждены, что 
британский флот не рискнет осуществить такую «близкую» блокаду, но ограничится 
блокадой «дальней». Более того, штаб адмиралтейства пришел к выводу, что в 
подобной «дальней» блокаде британский флот будет использовать Скапа-Флоу[18 - 
Скапа-Флоу – база английского военно-морского флота на Оркнейских островах в 
Шотландии. Флот базировался здесь в ходе Первой и Второй мировых войн. Закрыта 
в 1956 г.] в качестве своей основной базы.

Пребывание вице-адмирала Бахмана на посту командующего рекогносцировочными 
силами завершилось маневрами 1913 года. С его уходом мы все испытали чувство 
личной утраты. Он был не только в высшей степени достойным офицером флота, но 
также знатоком стратегии и тактики, истинным выучеником самого адмирала Тирпица.
 В личном плане он был всегда доброжелателен и общителен, предоставляя нам, 
офицерам своего штаба, максимум свободы.

Но если судьба и лишила нас адмирала Бахмана, то она в то же время не могла 
найти для всех нас лучшей замены ему в лице контр-адмирала Хиппера, принявшего 
командование рекогносцировочными силами 1 октября 1913 года.

Наш новый командующий был энергичной и импульсивной личностью, человеком, 
быстро оценивающим обстановку и обладающим острым «морским взглядом». В отличие 
от своего предшественника он в своей карьере прошел все ступени морской службы 
и отличился командуя торпедными катерами, позднее – как командир бронепалубного 
крейсера «Гнейзенау» и, наконец, как командующий силами легких крейсеров и 
торпедных катеров. Чистая теория не была его сильной стороной. Он терпеть не 
мог возни с бумажками, и до сих пор весь его штаб состоял из двух человек: 
начальника штаба и флаг-лейтенанта. Теперь же, став командующим всеми 
рекогносцировочными силами флота, он должен был выслушивать донесения и 
предложения куда большего штаба.

Первое время он, похоже, думал, что штаб подкидывает ему вопросы, которые сам 
не может решить. Но позднее, когда наша сплоченная рабочая команда заслужила 
его доверие, между нами установилось полное взаимопонимание и мы все заработали 
как одна команда. Немалую роль в этом сыграли и природная вежливость, и 
добродушие адмирала, хотя порой ему случалось терять самообладание на 
капитанском мостике корабля. В этом случае он выговаривал виновнику на своем 
резком баварском диалекте.

Но при обсуждении хода маневров и корабельных эволюции, даже когда были 
допущены явные ошибки, он всегда критиковал виновного с сочувствием. Очень 
скоро мы все искренне привязались к нему и готовы были горы свернуть, чтобы 
облегчить ему труды и заботы и сделать его жизнь на борту корабля по 
возможности более приятной. Так, например, будучи убежденным холостяком, он 
требовал полной тишины поблизости от своего жилья, и мы по очереди по ночам 
следили за тем, чтобы адмирала никто без надобности не беспокоил. Он курил один 
особый сорт сигар, поэтому мы изо всех сил старались добывать их для него, что 
было не всегда просто из-за трудностей военного времени.

Адмирала отличала глубокая любовь к музыке, а потому исполнительское мастерство 
нашего флагманского оркестра пребывало на недосягаемой для других высоте. Когда 
он убывал в отпуск, то всегда опасался за то, чтобы его заместитель, человек 
совершенно немузыкальный, не запустил оркестр, и напоминал мне: «Редер, пуще 
глазу следи, чтобы имярек не устроил сумбур из музыки!»

Еще одним хобби адмирала была охота, но, когда он пригласил меня поохотиться 
вместе с ним, у меня достало ума деликатно отказаться, сославшись на мой малый 
опыт в этих делах и совершенное незнание правил.

Что касается профессиональной стороны дела, то выдающиеся способности адмирала 
Хиппера и его энтузиазм заражали каждого человека, служившего в 
рекогносцировочных силах. Во время маневров 1913-го и 1914 годов снова и снова 
отрабатывалось тактическое взаимодействие быстроходных линейных крейсеров с 
основной эскадрой.

Маневры эти обычно начинались с рекогносцировочного рейда линейных крейсеров,