предложил отложить этот отпуск для разработки военного плана превентивного 
характера. Гитлер ответил, что нет никакой необходимости в такой спешке и что 
фон Фрич может идти в отпуск, как и планировалось. Еще он добавил, что уверен в 
том, что Англия не станет вмешиваться в ситуацию, а ее примеру последует и 
Франция.

Непосредственно перед совещанием Геринг сказал мне, что на самом деле Гитлер 
намерен своей речью побудить армию ускорить свое перевооружение. После речи у 
меня сложилось убеждение, что дело обстоит именно таким образом. Но когда мы 
выходили из помещения, где проходило совещание, фон Бломберг заверил меня, что 
все сказанное не следует принимать всерьез. Во всяком случае, у меня не 
сложилось впечатления, что нашу внешнюю политику ожидают изменения.

Однако по мере осложнения международной обстановки, что было явно заметно, 
следовало разработать предварительные планы. Вне зависимости от того, насколько 
невероятным мог представляться конфликт с Англией или Францией, он теперь 
переместился в пределы возможного.

Замена барона фон Нейрата на посту министра иностранных дел на Риббентропа, 
произошедшая 4 февраля 1938 года, стала для нас в некотором роде потрясением. 
Фон Нейрат вошел в кабинет министров Гитлера в соответствии с пожеланием 
президента фон Гинденбурга. Я убежден, что, если бы фон Нейрат оставался на 
своем посту министра, он придерживался бы совсем другой политики по отношению к 
Англии, чем Риббентроп, и сумел бы найти способы ее осуществления.

В мае 1938 года Гитлер в разговоре со мной в первый раз дал мне понять, что 
наше военное мышление должно измениться. Мы обязаны начать рассматривать 
возможность превращения Англии и Франции в наших противников в случае ухудшения 
обстановки. Он потребовал, чтобы строительство и оснащение линкоров «F» и «G» 
(впоследствии «Бисмарк» и «Тирпиц») было ускорено и корабли вошли в состав 
флота к концу 1940 года. Кроме этого, он потребовал быстрее завершить создание 
шести стапелей для строительства крупных кораблей, чтобы грядущее увеличение 
флота не было замедлено из-за недостаточных возможностей стапелей. В то же 
самое время работы на верфях должны быть организованы таким образом, чтобы, 
когда поступит приказ, строительство подводных лодок началось в таких объемах, 
которые позволят сравняться в мощи нашего и английского подводных флотов.

Паритет с Англией по количеству подводных лодок был предусмотрен в 
англо-германском морском соглашении 1935 года. Ускорение строительства линкоров 
и рост мощностей на верфях также вполне согласовывались с условиями этого 
соглашения, так что, безотносительно к порой чересчур горячим речам Гитлера, у 
меня не было оснований полагать, что он имеет какое-либо намерение отказаться 
от своей осторожной политики поддержания добрых отношений с Англией. Успех его 
переговоров с британским премьер-министром Чемберленом в Мюнхене в сентябре 
1938 года, нашедший свое выражение в англо-германской декларации о ненападении, 
и подобный пакт с Францией от 6 декабря, казалось, только подтверждают мои 
суждения. А успешное разрешение судетского вопроса и проблемы Австрии, казалось,
 служат дальнейшими доказательствами того, что Гитлер достиг всего лишь еще 
одного удивительного политического успеха посредством одной только дипломатии.

Несмотря на мои опасения того, что германские шаги в споре о Чехословакии 
вредят нашим отношениям с Англией, Гитлер чувствовал, что пришло время 
воспользоваться всеми теми возможностями, которые дает нам морское соглашение с 
Англией.

Первым шагом в этом направлении была программа строительства кораблей для 
подводного флота, которая должна была дать нам 129 подводных лодок к зиме 1943 
года и тем самым достичь паритета с Британией, что было позволено нам в 
соответствии с соглашением и после вполне дружественного обсуждения этого 
вопроса с британским правительством. В соответствии с этим решением адмирал 
Эндрю Каннингхем и капитан 1-го ранга Том Филлипс из британского ВМФ были 
приглашены в Берлин в 1938 году для обсуждения нового соглашения с нами. С 
нашей стороны ведущим участником переговоров был адмирал Шнивинд, начальник 
управления военно-морских операций. Соглашение было достигнуто без каких-либо 
трудностей, причем не только по равенству подводных лодок, но и в отношении 
строительства Германией еще двух тяжелых крейсеров, чтобы быть на уровне 
русской кораблестроительной программы. По окончании обсуждения я пригласил 
адмирала Каннингхема и его коллег на ужин, во время которого английские моряки 
показали себя в высшей степени общительными и дружески расположенными к 
Германии людьми.

Но в дополнение к наращиванию подводных сил и программе строительства крейсеров 
и линкоров Гитлер в доверительном разговоре со мной поставил передо мной еще 
одно дополнительное требование: каждый наш новый корабль в каждом из классов 
должен быть более сильной боевой единицей, чем аналогичный ему корабль в 
британском флоте. Однако я напомнил Гитлеру о том, что наш флот пребывает еще 
только на начальных этапах строительства и что даже при круглосуточной работе 
наших верфей мы не можем и думать о противоборстве с британским военно-морским 
флотом ранее 1945-го или даже 1946 года.