расположен у южного входа в Красное море. Я познакомился и подружился с 
несколькими молодыми офицерами французского военно-морского флота, которые сели 
на пароход в Сайгоне. Даже с учетом всех этих заходов я оказался дома быстрее, 
чем мог бы добраться туда лайнером «Ллойда».




На суше и на море, 1901—1905 годы


После двух лет, проведенных в море, и сорока пяти дней отпуска у моих родителей 
в Грюнберге я получил назначение в 1-й флотский экипаж в Киле, сначала в 
качестве командира взвода, а позднее вторым адъютантом командующего.

Флотский экипаж того времени отвечал не только за набор в военно-морской флот, 
но и за первичную подготовку новобранцев по общевойсковой программе. 
Одновременно он служил центральной военно-морской базой для всех матросов, 
зачисленных на флот, но не расписанных по кораблям. Технический экипаж выполнял 
аналогичные функции в отношении всего технического персонала.

Помимо подготовки новобранцев в Киле в мои обязанности входила и разработка 
новой инструкции по такой подготовке. Однако у меня оставалось время еще и для 
того, чтобы посещать занятия по русскому языку, организованные в военно-морском 
училище в Киле. Занятия эти позволили мне приобрести хорошую базу, ставшую 
основой для последующего совершенствования в этом важном языке.

В системе флота того времени так называемые резервные суда использовались 
только в случае маневров и обслуживались командами, базировавшимися обычно на 
берегу. В звании лейтенанта я был вахтенным офицером на корабле «Эгир», 
участвовавшем в этих маневрах. Летом же 1901 года я получил назначение на 
корабль «Грилле» в качестве старшего помощника командира. Корабль этот в летний 
период служил посыльным судном для адмиралтейства, а на время учений стал 
посыльным судном флота и репетиром сигналов.

Это назначение дало мне великолепную возможность изучить побережье, в 
особенности острова Северного моря. Важное значение этим маневрам придало 
присутствие на них адмиралов фон Кестера, Томсена, начальника артиллерийской 
подготовки адмирала Бройзинга и других. По завершении маневров 1901 года в 
бухте Данцига состоялся смотр флота, на котором присутствовал русский царь.

Встреча двух императоров прошла гладко, и кайзер Вильгельм в ознаменование ее 
дал право всем офицерам германского военно-морского флота носить кортик на 
черном поясном ремне при повседневной форме одежды. Ранее такое ношение, бывшее 
обычным в русском военно-морском флоте, входило в состав формы германских 
гардемарин. В ответ царь, которому понравилась широкая фуражка офицеров 
германского флота, ввел своим указом ее в качестве формы одежды русских ВМФ.

После завершения маневров 1901 года закончилась и моя береговая служба. Я 
получил новое назначение, уже в качестве вполне оперившегося вахтенного офицера,
 на линкор «Кайзер Вильгельм Великий». Я был в восторге от этого назначения, 
поскольку два года службы на крупном корабле или на торпедном катере считались 
совершенно необходимым этапом в карьере офицера флота, равно как и предпосылкой 
для назначения в военно-морское училище или на штабную работу того или иного 
уровня. Мой энтузиазм был велик еще и оттого, что мой новый корабль был также 
флагманским кораблем принца Генриха, возвратившегося с Дальнего Востока и 
ставшего теперь командующим 1-й бригады линкоров.

Ушли в прошлое старые, беззаботные дни приятных странствий и мирной рутины; 
каждый старался проявить себя как можно лучше. Адмирал Тирпиц наметил нам путь, 
и мы посвятили себя его строгому выполнению.

Каждый учебный год начинался 1 октября, когда каждый третий из экипажей, 
завершивший свою трехлетнюю службу, заменялся новыми рекрутами. Срок этот был 
также увязан с очередной заменой офицеров и унтер-офицеров, которые, однако, 
меняли места службы на двухлетней основе.

Начиная с 1901 года новобранцы, вместо прохождения шестинедельной общевойсковой 
подготовки на берегу, в морской бригаде, проходили эту подготовку и приобщались 
к корабельной жизни сразу на самих судах. Этот новый прием давал возможность 
командующим ими офицерам начинать готовить их по различным боевым 
специальностям уже в декабре, что позволяло им стать классными специалистами 
значительно раньше.

Всесторонняя и обширная боевая подготовка, включающая борьбу за живучесть 
корабля, во время которой создавалась обстановка близкая к боевой, начиналась 
после Рождества. Быстрые и эффективные действия на боевом посту требовались от 
каждого, и при разборе занятий все офицеры и новобранцы должны были изложить 
свои идеи и подкрепить их логикой рассуждений. Такая интенсивная подготовка, в 
сочетании с последующим разбором действий, заставляла любого находящегося на