Однажды тихим вечером новые друзья, с которыми я общался на базе, познакомили 
меня с пикантными особенностями жизни в порту. В этот вечер мы потягивали в 
баре флотилии коктейль, играли в карты, шутили и рассказывали морские анекдоты. 
Вдруг Фостера осенило:

– Послушайте, друзья! Как насчёт небольшой вечеринки в городе? Ночь только 
началась, давайте закончим её в доме мадам. Поехали в К. Б. все вместе.

Его предложение было принято на ура. Оно адресовалось в первую очередь мне, как 
новичку в офицерских компаниях Бреста. Я поинтересовался у Шрайбера:

– Фред, а что означает эта аббревиатура К. Б.? Шрайбер глотнул джина и, широко 
улыбнувшись, сказал:

– К. означает казино, Б. – бар. Казино-бар – место, где можно забыть свои 
печали, выпить хорошего французского вина и насладиться прелестями дам. Все это 
в абсолютно интимной обстановке.

– Так это что, обыкновенный публичный дом?

– Называй как хочешь, но советую его посетить.

Мы прошли через затемнённый город и остановились у неприметной двери с буквами 
«К. Б.», освещёнными тусклым светом лампочки. Юный лейтенант позвонил особым 
способом, давая понять, что у двери стоим именно мы. Дверь, звякнув щеколдой, 
приоткрыла старуха. Она узнала некоторых из моих друзей. Когда дверь 
распахнулась, я услышал женский смех и льющиеся из фонографа слова французской 
песенки: «Я бегаю день и ночь». Тусклые красные фонари создавали в помещении 
соответствующую атмосферу. Когда мы гурьбой ввалились в бар, с обеих сторон от 
входа послышались приветливые возгласы. Мои друзья бурно откликались 
по-французски:

– Привет, Сюзан, Жанин, добрый вечер, Полин, Симона. О, добрый вечер, мадам.

Дюжина оживлённых, хорошеньких девиц приветствовала нас с преувеличенным 
энтузиазмом. Мадам оказалась хрупкой тридцатилетней женщиной с густой копной 
чёрных волос. Фред, заметив, что я смотрю на неё, сказал:

– К мадам не прикасайся. Это против правил. Ещё никому не удавалось завоевать 
её сердце. Тебе лучше обратить внимание на девочек.

Обитательницы дома, все в возрасте от 20 до 30 лет, к сожалению, уступали нам 
по численности с учётом прибытия офицеров Первой флотилии. Когда спало общее 
оживление, всех вновь прибывших представили хозяйке дома и обменялись с ней, 
согласно заведённому обычаю, поцелуем, исполненным достоинства.

Затем началось настоящее веселье. В бокалах искрилось шампанское, а девицы 
млели в наших объятиях. Мы танцевали под тихую музыку магнитофона, потягивали 
шипучее вино и пробовали сладость поцелуев алых губ с таким воодушевлением, 
словно никогда раньше этого не приходилось делать и никогда более не придётся.

По мере продолжения вечеринки наши песни становились задушевнее, смех – 
заразительнее, а девицы – соблазнительнее. Мы потребляли шампанское во всё 
возрастающем количестве, и скоро наша сдержанность улетучилась, как и кружева 
девиц. Больше всего я танцевал с Жанин, которая пленила меня своей пылкостью. Я 
ждал, когда наступит удобный момент, чтобы увести её с вечеринки.

Среди услуг этого заведения, оказывается, была ещё одна. Главный механик одной 
из подлодки Балард попросил:

– Мадам, покажите нам, пожалуйста, один из ваших замечательных фильмов.

Его просьба была встречена с ликованием.

– Но, господа, – запротестовала мадам, – не слишком ли поздний час для показа 
фильма? Девушки ещё должны обслужить…

– Ничего, дорогая, – успокоил её Балард, – ночь ещё только начинается. Мы 
многое подзабыли в искусстве любви, пока болтались в море. Сначала освежите 
нашу память.

Поддавшись уговорам, мадам уступила со вздохом:

– Как всякая мать, я понимаю ваши чувства.

Я обнял Жанин за талию, схватил бутылку шампанского и последовал за всеми вверх 
по лестнице. Потушили свет, зажужжал проектор, и началась демонстрация 
порнофильма. Час просмотра ленты был действительно познавательным. Она наглядно 
показала нам, что любовь без искусства – всё равно что гоночный автомобиль без