года число действующих лодок вышло за пределы того количества, которое было в 
начале войны. И в течение этого года поле боя в Атлантике постепенно 
передвигалось по широким просторам океана. В начале лета внимание было 
сосредоточено на северных и восточных районах, с середины лета до осени центр 
тяжести сражений передвинулся снова к востоку, а от затем до ноября сражения 
охватывали весь океан вплоть до панамериканской зоны безопасности.

Теперь, однако, когда подводная лодка обнаруживала конвой, командир уже не 
атаковал его сразу, а следовал за ним по пятам и передавал информацию на базу, 
а затем подавал сигналы радиомаяка в ожидании других лодок, чтобы вместе начать 
атаку. Иногда во время этих атак контакт с берегом переходил от одной лодки к 
другой, если первой приходилось уходить на глубину, спасаясь от эскорта или 
самолетов. Когда одна лодка была вынуждена выходить из боя, брешь заполнялась 
другой, и сражение продолжало бушевать, подверженное влиянию таких факторов, 
как ветер и погода, человеческий интеллект и техническая эффективность.

Англия по-прежнему оставалась в одиночестве, в то время как Соединенные Штаты 
сохраняли так называемый нейтралитет, который был более похож на неучастие в 
войне, но американские симпатии к борьбе своих британских кузенов были очевидны 
для всех. Хитрая формула «плати и вези» была заменена на ленд-лиз[50 - Передача 
оружия, продовольствия и пр. взаймы или в аренду.], которому суждено было 
сыграть столь важную роль в этой войне. В своих беседах у камина Рузвельт 
говорил о гремучей змее, которая должна быть убита прежде, чем она поднимет 
голову, чтобы ужалить, и шланге, который нужно предоставить соседу, чей дом в 
огне. Американские суда, оружие и прочие товары устремились в Британию, чтобы 
возместить ей ее потери в Дюнкерке.

Тем временем британские верфи выпускали все больше и больше корветов и фрегатов,
 специально предназначенных для сопровождения конвоев – легких, умеренно 
быстрых и маневренных кораблей, оборудованных самыми последними приборами 
обнаружения подводных лодок и бомбометами, способные выдержать любой 
атлантический шторм. И тем не менее ничто не могло отбить охоту подводным 
лодкам нападать на конвои. Авиабомбы, глубинные бомбы кораблей, осветительные 
снаряды нового типа, названные "снежинками", пушки, корабли-тараны, мины, 
гидролокаторы – все это, по существу, были средства, которые уже применялись в 
Первой мировой войне. Радар, конечно, все еще пребывал в детском возрасте и в 
оперативном использовании отсутствовал.[51 - В январе 1941 года британцы уже 
начали устанавливать радиолокационные станции на противолодочных кораблях и 
самолетах.]

По мере того как поступало все больше подводных лодок большего водоизмещения, 
стало возможно расширять сферу операций. Дениц начал посылать их к западным 
берегам Африки, чтобы внезапно ударить там, где концентрация судов была высока, 
а их защита слаба. Среди первых подводников, оперировавших ниже экватора, были 
лейтенанты Естен и Шеве, командовавших соответственно подводными лодками 
«U-106» и «U-105».

«U-106» вышла с базы 26 февраля и день за днем она двигалась на юг, проходя 
мимо множества ярко освещенных нейтральных судов с их национальными флагами, 
крупно нанесенных на их бортах. Это были главным образом испанские или 
португальские суда, и подводная лодка не обращала на них внимания. Однажды в 
полдень на горизонте показались ясные синие силуэты гор, и в эту ночь длинная 
серая тень лодки проскользнула в испанский порт и ошвартовалась у борта 
германского грузового судна, которое нашло убежище в этом порту, когда началась 
война.[52 - Это были Канарские острова. Испанское правительство поначалу 
снисходительно отнеслось к такому нарушению нейтралитета, но под давлением 
правительства Великобритании, оказанным в июле 1941 года, такие действия 
прекратились.] Все было готово до мелочей. Лодка еще не успела подойти, а с 
борта судна уже свисали топливные шланги. Последовали произнесенные шепотом 
приветствия, звуки шагов по палубе, стук металла о металл. Шланги напружинились,
 наполнившись топливом. Вниз по вант-трапу на лодку проворно спустился 
осанистый человек в легком тропическом костюме и желтых ботинках. Это был агент 
германской судоходной компании, в заботы которого входило думать обо всем – 
свежих фруктах и овощах, свежем мясе, яйцах, хлебе. Теперь же за холодным пивом 
в жарком отсеке подводной лодки, где находилась кают-компания, он сумел 
передать и кое-какую полезную информацию.

К рассвету подводная лодка была уже снова далеко в море. Несколькими днями 
позже Естен заметил свое первое судно – лайнер с синей трубой, который 
зигзагами приближался к нему. С трудом ему удалось прочесть его название – 
«Мемнон». Он нанес по судну удар двумя торпедами, и оно за пятнадцать минут 
затонуло. За следующие несколько дней никто не попался на глаза. Теперь они 
были уже возле экватора, где в полдень ограждение рубки почти не отбрасывало 
тени. В день, когда они пересекали линию экватора, из люка боевой рубки на 
мостик вылезла странная процессия, в которой были Нептун со свитой, прекрасная 
нереида Фетида. Правда, у нее были слишком волосатые ноги, но неровности тела 
были соблюдены. Все, как на мирном пассажирском лайнере.

Несколькими днями позже они неожиданно встретили конвой «SL-68», направлявшийся 
в Англию из Сьерра-Леоне. В порту этой колонии Фритауне и собирались конвои.