укрывался в Северном проливе, прежде чем подводные лодки по ту или другую его 
сторону успевали добраться до него. Если лодки отходили слишком далеко к западу,
 то их численная ограниченность уменьшала вероятность того, что им удастся 
засечь противника.

Без воздушной разведки дальнего радиуса действия лодки оказывались 
предоставленными сами себе и сами должны были отыскивать себе цели. Случалось, 
они делали это с большим успехом, как, например, Прин 20 сентября 1940 года, 
когда он натолкнулся на конвой «HX-72» и не упускал его в течение пяти часов, 
пока не подтянулись еще пять лодок. За два дня они потопили двенадцать судов и 
одно повредили.[42 - Конвой «HX-72», состоявший из сорока семи судов, был 
атакован между 20 и 22 сентября и потерял одиннадцать судов.] Как уже 
упоминалось, между 17 и 20 октября восемь лодок атаковали два конвоя почти 
одновременно и, согласно британским источникам, потопили 32 и повредили еще 
четыре судна.

Особой проблемой становилось явное усиление охраны конвоев с воздуха. С конца 
лета подводники стали замечать все больше и больше летающих лодок «сандерленд», 
причем на большом расстоянии к западу, и было ясно, что если противник 
распространит воздушное патрулирование по всей Атлантике, задача подводных 
лодок намного усложнится, особенно при атаках в дневное время.

Ежемесячные секретные отчеты, показывавшие, какой средний тоннаж топила одна 
лодка за день пребывания на позиции, были весьма показательны. Например, в 
октябре лодки засекли два конвоя – «SC-7» и «HX-79», – и тоннаж в день на одну 
лодку составил 920. В ноябре, хотя служба радиоперехвата сообщила о нахождении 
в море четырех конвоев, подводные лодки так и не обнаружили их в условиях 
штормового моря, и соответствующие цифры на этот месяц упали до 430 тонн.

В декабре «U-101» под командованием своего второго командира – Мергерсегна – 
обнаружила конвой «HX-90». Другие подводные лодки, включая лодку Прина, 
присоединились к нему. Они потопили четырнадцать судов и еще три повредили,[43 
- Конвой «HX-90», состоявший из тридцати пяти судов, на самом деле потерял 
десять судов в результате атак подводных лодок, одно было потоплено с воздуха и 
одно повреждено.] и месячный показатель вырос до 697 тонн. Но ключевой 
проблемой оставалось обнаружение конвоев, и если это удавалось, то тактика 
волчьей стаи оправдывала себя.

В среднем только четыре-шесть лодок дежурили у Северного пролива с ноября 1940 
до января 1941 года – т.е. две-три сотни человек против всей Англии! И не 
только против Англии – им приходилось сражаться еще и против нескончаемых 
штормов и холода, вслепую продираясь сквозь высокие волны, которые порой 
заливали мостик, могли сбить торпеду с курса, и атаки в таких условиях были за 
пределами человеческих возможностей.




ГЛАВА 12

ОРЛЫ БЕЗ КРЫЛЬЕВ

(январь – февраль 1941 г.)


1940 год, в течение которого начались первые атаки на конвои, завершился на том,
 что в море находилась лишь одна лодка. На Рождество войну против Англии 
воплощал в себе один человек – Сальманн, командир «U-52». В Атлантике создался 
вакуум. Лодки, которые напали на конвой «HX-90», вернулись на базу из-за 
отсутствия торпед, а те, что остались на позициях, не могли обнаружить цели в 
условиях тумана и высоких волн.

К этим трудностям добавилась еще одна: неприятельские конвои приняли тактику 
уклонения, избегая появляться в районах, где замечены подводные лодки или есть 
подозрение на их наличие. Противник наверняка пеленговал каждый радиосигнал с 
подводных лодок. Документы, захваченные при падении Франции, показывали, какое 
большое значение Великобритания придавала службе радиопеленгации. В целях 
самозащиты лодкам следовало бы в идеале вообще хранить полное радиомолчание, но,
 поскольку авиаразведки не существовало, командование подводного флота 
вынуждено было в разведывательных целях полагаться на визуальные данные с 
подводных лодок. В какое-то время лодкам к западу от 15-го меридиана западной 
долготы было приказано присылать сообщения каждый день, но когда поняли, что 
противник может пеленговать даже короткие радиосигналы – и делает это, – то 
командирам лодок приказали использовать радио только в начале операции или 
тогда, когда есть уверенность, что местоположение лодки известно противнику.

Такие обстоятельства существенно осложняли задачи командования. У него не было 
прецедентов, на которые можно было бы опереться, ибо никогда ежедневными 
операциями подлодок не руководили с берега. Люди, ответственные за оперативное 
планирование, никогда не имели возможности знать точно позицию лодки или