этому нам удалось выполнить свою весьма сложную миссию в столь короткий срок.

Когда в октябре 1933 года я приступил к исполнению своих обязанностей на новом 
месте, административное управление еще лишь начинало свою деятельность. 
Располагая опытом работы на должности уполномоченного рейхсвера по сокращению 
расходов, я принялся за дело. При этом мне помогали люди, которые были 
прекрасными товарищами и талантливыми специалистами. Первой задачей было 
заложить основы для нашего бюджета. За несколько месяцев мы завершили 
практические расчеты и определили, сколько средств потребуется министерству и 
нашему виду вооруженных сил. Люфтваффе обвинили в чрезмерных аппетитах, однако 
вряд ли кто-нибудь выступил бы с подобными упреками после тщательного изучения 
всех до единой бюджетных статей. Я настаивал на щедром финансировании лишь 
самых неотложных потребностей. Я постоянно знакомил с нашими планами 
представителей вышестоящих инстанций, без конца перелетая на самолете с одного 
места на другое, и таким образом пробуждал в них сочувствие к нуждам и 
проблемам военно-воздушных сил. Эти перелеты, занимавшие три-четыре дня, 
помогали забыть о разочарованиях кабинетной работы и внутренних распрях и 
сплачивали нас лучше всяких совещаний и заседаний. Я сделал этот метод основным 
принципом нашей деятельности.

Мы обсуждали новые шаги, которые следовало предпринять в области 
самолетостроения. Мы привлекли к сотрудничеству большинство молодых 
архитекторов и художников и делали все возможное, чтобы программа создания 
люфтваффе была как можно более прогрессивной в социальном и эстетическом плане. 
Кирпичная, цементная промышленность и каменоломни получили крупные заказы, что 
оживило торговлю и сократило безработицу.

Мы порвали со старой традицией, предусматривавшей единообразие во внешнем виде 
зданий, имеющих отношение к военному ведомству. Я настаивал на том, что 
архитектурный стиль должен соответствовать окружающему ландшафту, что все планы 
должны соответствовать современным требованиям защиты от воздушных налетов, что 
при разработке грандиозных проектов нужно помнить об экономии и что в 
возведении жилья ведущая роль должна принадлежать не государству, а частным 
строительным фирмам. Что касается деятельности управления строительства нашего 
министерства, то она практически не давала поводов для серьезной критики. Ни 
Гитлер, ни Геринг никак не влияли на архитектурный стиль новых зданий. Геринг 
напрямую участвовал лишь в оформлении интерьера и меблировке германского 
аэроклуба, размещавшегося в старом здании прусского парламента. Позднее войска 
альянса (обычно автор называет альянсом антигитлеровскую коалицию, причем в 
подавляющем большинстве случаев имеет в виду входившие в нее западные 
государства. – Примеч. пер.) выбрали для своего размещения лучшие строения. 
Генерал Клей, несомненно, не случайно реквизировал для себя и своего штаба 
здание штаба второго воздушного района, а русское командование и администрация 
восточной оккупационной зоны – бывшее министерство воздушного флота и комплекс 
Адлерсхоф. Можно было бы привести и другие примеры такого рода.

Наши планы переоснащения промышленности выполнялись при весьма экономном 
расходовании средств, по крайней мере пока я работал в министерстве. 
Самолетостроительная и моторостроительная отрасли в основном состояли из мелких 
фирм. Эти фирмы сопротивлялись расширению производства в масштабах, которые 
считало необходимыми министерство, поскольку их владельцы не верили, что 
промышленный бум будет продолжительным. Гарантии, предоставлявшиеся 
правительством, всерьез не воспринимались.

Правительство собрало средства, необходимые для строительства новых заводов. 
Мой принцип, который полностью одобрял государственный секретарь Мильх, состоял 
в том, чтобы дать промышленности возможность зарабатывать деньги. Тогда 
предприятия могли бы рассчитываться по долгам с правительством из своих 
постепенно растущих резервов. Это позволяло достигнуть главной цели свободной 
конкуренции в кратчайшие сроки. С другой стороны, пришлось серьезно урезать 
заработную плату и сократить возможности для осуществления покупок в кредит. 
Нам ничего не оставалось, кроме как примириться с тем, что мы в те времена были 
не слишком популярны, особенно в период, когда промышленность переживала 
болезненный этап роста, а также с тем, что мы сами порой становились жертвами 
некомпетентного налогообложения. Нас утешало то, что наша личная честность и 
порядочность не подвергались сомнению. Битве с промышленностью предшествовало 
весьма серьезное противостояние между моим и техническим департаментом. Позиция 
технического департамента была проста: его специалисты считали, что необходимо 
максимально увеличить производство на предприятиях, работающих на люфтваффе, не 
заботясь о том, что это могло вызвать целый ряд экономических диспропорций. 
Единственное, о чем, по их мнению, следовало позаботиться, так это об 
обеспечении защиты упомянутых предприятий от атак с воздуха. Финансовые аспекты 
их не интересовали. В этой схватке между департаментами мы, однако, на первое 
место ставили экономические факторы, которые определяли масштабы возможных 
капиталовложений и их амортизацию.

Инспекция таких предприятий, как, например, «Хейнкель», «Арадо», «Юнкерс», 
«Дорнье», «Аргус», «Даймлер», «Фокке-Вульф», «Зибель», «БМВ», «Бош» или «I. G. 
», даже сегодня ясно показывает, что цель, состоявшая из таких компонентов, как 
экономичность, достойный внешний вид, защищенность от воздушных налетов и