– Явно «До-217», а не «митчел». Русский не стал бы так беспечно лететь в этом 
районе.

Я вглядывался в истребитель, пытаясь опознать выступающие моторы. Точно! 
«Митчел»! Стрелок Мале отбросил последние сомнения и крикнул:

– Атакуйте!

Может быть, я все же ошибся? Лучше упустить врага, чем сбить своего. Что 
делать? Я набрал высоту и полетел на приличном расстоянии параллельно 
сомнительному истребителю.

Его экипаж, вероятно, уже заметил меня, но ничего не предпринимал. Я включил 
навигационные огни – зеленый, красный и белый, качнулся с крыла на крыло. 
Никакой реакции. Только когда я выпустил три зеленые ракеты, второй самолет 
круто повернул вправо и мгновенно исчез из поля зрения. Теперь я точно знал, 
что это «митчел», и бросился в погоню. Тщетно. «Митчел» намного превосходил 
меня в короста. Ни я, ни наземный пост наведения так его и не обнаружили. О чем 
он думал, черт потери, когда я летел рядом с ним с включенными навигационными 
огнями? Решил, что второй снабженец затеял с ним веселую игру?!

Слегка раздраженный, я направился к аэродрому. Впереди бушевала буря. Я, 
конечно, мог приземлиться в Будапеште, но мне этого не хотелось, я решил лететь 
вслепую сквозь штормовую зону. Мой курс пролегал над Балатоном. Милях в шести 
за Балатоном я вошел в гигантскую облачную гряду, и то, что случилось потом, 
мне никогда не забыть. Нас поглотила кромешная тьма. Температура за бортом 
быстро упала до точки обледенения. Дождь хлестал по ветровому стеклу, видимость 
стала нулевой. Теперь я мог полагаться только на приборы слепого полета: 
искусственный горизонт, ватерпас, альтиметр, спидометр и вариометр. Чтобы лучше 
видеть приборы я опустил сиденье, затем отметил на часах время входа в 
штормовое облако. Экипаж ничем не мог мне помочь и всецело зависел от моих 
действий. С углублением в зону плохой погоды ветер усиливался. Снова и снова 
приводилось выравнивать самолет. Вдруг случилось нечто, с чем мне раньше только 
однажды приходилось сталкиваться в ночном полете. Вспышка молнии озарила тучи. 
По ветровому стеклу хлестнули голубые вспышки, превратившиеся в сплошной поток. 
Резкий голубой свет выхватил из тьмы весь самолет от кончиков крыльев до 
бронированного носа. На концах антенн заплясало невысокое голубое пламя, 
лопасти винтов оказались в круге голубого света. Мы пришли в необыкновенное 
волнение. Я был так зачарован этим природным явлением, что не мог оторвать глаз 
от голубых огоньков. Самолет содрогался под сильными порывами ветра. Потеря 
скорости в этой адской буре означала неминуемую смерть. Я заставлял себя 
следить за приборами, но огни святого Эльма приковывали мой взгляд. Часы 
отметили семь минут полета, и я должен был миновать центр бури. Постепенно 
голубые огни пропали. Порывы ветра уже не были такими сильными, и только дождь 
хлестал по моему белому «Me-110».

Радист связался с нашим аэродромом и узнал, что погода там ясная. Грасхоф 
выключил передатчик и включил посадочный радар. Тонкая стрелка задрожала, 
показывая, что мы на верном курсе. Полчаса спустя мы приземлились в Сомбатхее. 
Я доложил командиру о происшествии с «митчелом». Обер-лейтенант Зепп Крафт 
покачал головой и заявил, что с ним ничего подобного не случилось бы. Мол, 
«митчел» так же легко отличить от «До-217», как лошадь от быка.

– Ну, умник, днем, возможно, легко, – возразил я.

Последующие события доказали мою правоту. В ночь 26 июня 1944 года британские 
самолеты, базировавшиеся в Италии, атаковали венгерскую столицу. Мы получили 
сообщение о бомбардировщиках над Адриатикой и в 22.45 уже были в воздухе. К 
северу от Байи, далеко от Будапешта, мы рассеяли строй британских 
бомбардировщиков. Лишь несколько бомб упали на Будапешт, вызвав незначительные 
пожары. Наше крыло сбило шестнадцать вражеских самолетов. В этом бою 
обер-лейтенант Зепп Крафт сбил два бомбардировщика: «виккерс-веллингтон» и 
«митчел». «Митчел» из Италии? Мы сильно удивились. Это казалось невероятным. 
Вскоре все выяснилось. Будапешт запросил, не сбили ли мы по ошибке «До-217». 
Воцарилась зловещая тишина. Командир открыл журнал и сравнил время, когда Крафт 
сбил «митчел», со временем гибели «До-217». Абсолютное совпадение. К счастью, 
экипажу удалось покинуть горящий самолет, что спасло Крафта от военного 
трибунала. Я не смог удержаться от удовольствия отомстить подавленному Крафту:

– Ну, старина, ты все-таки принял быка за лошадь.

Хорошо смеется тот, кто смеется последним.

Несмотря на трагическую ошибку Крафта, ночное сражение подняло боевой дух 
экипажей и наземного персонала. Кризис миновал. Мы были готовы к новым подвигам.


Вскоре мы потеряли одного из наших лучших пилотов – обер-лейтенанта Вольфганга 
Книлинга, великолепного ночного истребителя, особенно отличившегося в битве за 
Берлин. В воздушном бою над немецкой столицей его самолет был подбит зенитками.