– «Барабаны», «барабаны», – передал Вегенер кодовое слово, означавшее атаку, и 
все всыпали на летное поле.

Мы отчетливо слышали рокот британских моторов, работавших на высоких оборотах, 
перемежающийся с тихим гулом «Ме-110». Затем началась стрельба. На высоте 6000 
футов Вегенер стрелял по одному из бомбардировщиков из всех пулеметов. Я не 
видел самолеты, но мог следить за боем по следам трассирующих пуль и снарядов. 
Несколько разрывов и длинный огненный след. Черт побери! Я не мог ошибиться. 
Британец вспыхнул факелом, но в тот же момент Вегенера подстрелили с другой 
стороны. Бомбардировщики еще не рассыпали строй и защищали друг друга. Горящий 
самолет Вегенера длиннохвостой кометой промчался по ночному небу.

– Прыгай, Вегенер, прыгай! – закричал я, будто он мог меня услышать.

В следующий момент британский самолет взорвался, ударившись о землю милях в 
пяти от аэродрома. Оглушительный грохот, и в небо взвилась гигантская колонна 
пламени. Все закончилось. Оба самолета сбиты. Оставалось надеяться, что Вегенер 
и его радист успели выпрыгнуть. Два огромных костра освещали ночь. Мы 
почувствовали, что британцы занервничали. Ровный гул моторов сменился тревожным 
надрывным рокотом, и строй рассыпался. Результативность рейда неминуемо 
уменьшилась. Хотя несколько бомб упали на Киль, зенитчикам удалось оттеснить 
самолеты от города, и они сбросили свой смертоносный груз на пустые поля. Строй 
британцев рассыпался, и они потянулись в обратный путь.

Я приказал пожарной команде и машине «Скорой помощи» мчаться к тому месту, где 
разбился Вегенер. В радиоэфире вдруг прорезался не потерявший бдительности 
обер-лейтенант Фенцке. При заходе на цель ему не повезло, но сейчас он доложил, 
что в его секторе намечаются боевые действия. Я настроился на частоту Фенцке и 
сообщил ему, что остальные истребители уже возвращаются. Сначала на частоте 
Гельголанда слышались только громкие помехи, затем офицер разведки доложил, что 
отдельные бомбардировщики летят обратно на высоте 3000 футов. Фенцке снизился 
до 3000 футов и занял позицию с темной южной стороны, оставив бомбардировщики 
на фоне яркого северного неба. В воздухе повисла мертвая тишина. Британцы 
наверняка уже летели над Гельголандом, и наземный пост наведения предупредил об 
этом Фенцке. О том, что происходило дальше, пусть расскажет сам обер-лейтенант 
Фенцке:

«Я уже два часа летал над водой и думал про себя: хорошо, что лето, внизу 
должно быть несколько патрульных судов. Зимой ночной бой превратится в кошмар. 
Я услышал по радио как британцы докладывают свои координаты:

«Летим над островом на высоте 3000 футов». Я снизился и повернул на юг. Далеко 
на севере переливалось северное сияние. С тревогой всматриваясь в горизонт, я 
летел на высоте между 2700 и 3300 футами, чтобы было легче заметить томми. Над 
нами висело звездное небо, под нами темнело море. Время от времени мы смотрели 
на ясное небо на севере, но ничего не видели. Наземный пост наведения снова 
сообщил о самолетах противника над островом. Мы так таращились в темноту, что 
глаза чуть не вылезли из орбит. Иногда я смотрел в бинокль ночного видения, но 
видел еще меньше, а нос моего самолета так сильно задрался, что радист: легка 
струсил и вдруг сказал: «На горизонте что-то движется. Курс 320 градусов». Я 
взглянул, ничего не увидел, но автоматически лег на указанный курс.

Вдруг над горизонтом на фоне яркого северного сияния я заметил темное пятно. 
Оно росло, и вскоре я различил очертания самолета. Толстый фюзеляж (корпус 
летательного аппарата), высокое хвостовое оперение – «веллингтон». У меня душа 
ушла в пятки. Только бы он меня не заметил. Защищенный темнотой южной части 
неба, я осторожно подкрался к британцу и был уже на расстоянии 200 ярдов[3 - 1 
ярд = 0,9 м], но он спокойно летел, ничего не заподозрив. Я сократил дистанцию 
до 100 ярдов и приготовился стрелять. Теперь я хорошо видел на фоне темного 
неба его подсвеченные красным огнем патрубки и поймал в прицел его левое крыло. 
В этот момент британец, вероятно заметив меня, резко накренился влево и стал 
отличной целью. Я дал очередь. «Веллингтон» взорвался, рассыпавшись на 
множество горящих осколков. Я содрогнулся, подумав об экипаже. Кроваво-красный 
огненный шар быстро погрузился в море, и снова воцарилась тьма. Я сделал круг 
над местом катастрофы, сообщил свои координаты и попросил наземный пост 
наведения уведомить службу спасения, хотя не сомневался, что экипажу уже ничем 
нельзя помочь. Однако все надо доводить до конца».

Итак, две победы нашего крыла за один вылет. Нас охватила гордость, но и 
тревога не отпускала: что случилось с Вегенером? Поздно ночью вернулась 
спасательная команда. Вегенер погиб. Я так сильно перенервничал, что в ту ночь 
не смог заснуть.




Глава 3.

Боевой вылет