Завадка пришел в восторг. Вообще-то, мчась на огромной скорости, он видел 
своего преследователя.

Штаб «Метеора» приказал поменяться ролями. Теперь преследователем был Завадка. 
Штурман наведения из сектора «Лебедь» хрипло сообщил:

– «Дрозд-36», дайте опознавательный сигнал «Фредерик». Полный газ. Курс 360 
градусов. Вражеский самолет в 14 милях впереди. Высота 13 750 футов. Конец 
связи.

Взревели моторы. Автоматически вспыхнула контрольная лампочка, кодовый сигнал F 
– сигнал, по которому наземный радар поймал ночной истребитель и аккуратно 
повел его на сближение с противником до расстояния в 100 ярдов. Стрелка 
спидометра показывала все большую скорость.

– Внимание! Внимание! «Дрозд-36»! Вражеский самолет меняет курс. Курс 295 
градусов.

В самолете стало тихо. Радист включил свой SN-2, невидимые радиоволны 
прощупывали пространство перед самолетом, улавливая все на своем пути. Радист 
следил за картинками на экранах. Резкая голубая лента мелькала перед его 
глазами. Никаких изменений.

Вдруг радист воскликнул:

– Я его поймал!

– Чертов тупица! – проворчал стрелок. – Нечего орать так, будто самолет 
загорелся.

На экранах появился маленький зигзаг, почти незаметный нетренированному глазу: 
противник. Зигзаг медленно двигался направо, так как самолет делал правый 
поворот. Радист повел пилота к цели. Зигзаги не исчезали с экранов.

– Я его вижу! Вот он! – во весь голос заорал стрелок.

Завадка чуть не выпрыгнул из кабины и громко выругался:

– Возьми себя в руки. Что это значит? Где он? Я хочу знать, где он.

– Вон там. Неужели вы не видите тень? Завадка разъярился, но ругательства ничем 
не могли помочь. Поэтому он спросил стрелка

совершенно спокойно:

– Ты его еще видишь?

– Да, вижу.

– Справа или слева?

– Справа, само собой разумеется. Чуть выше нас.

Для Завадки ничего само собой не разумелось, ибо он не видел ничего, кроме 
звездного неба. Он плавно повернул направо, набрал высоту… и вдруг сам заорал:

– Я его вижу! Я его вижу! От восторга он отпустил ручку управления и хлопнул 
себя по колену: это был первый самолет, увиденный им в ночном полете. 
Призрачная тень противника пересекала ночное небо, и ее контуры были вполне 
узнаваемы. Завадка видел раскаленные патрубки и вылетающие из них искры. В 
восьмидесяти ярдах от него в лун–ом свете мерцал фонарь кабины, отчетливо 
проступали крылья, хвостовое оперение и фюзеляж. Короткой очереди по бензобаку 
хватило 5ы, чтобы превратить «противника» в пылающий факел. Завадка подобрался 
поближе. Сорок ярдов. Двадцать. Наконец его самого заметили. «Противник» 
включил навигационные огни и помахал крыльями.

– Наверное, он заснул, – сказал радист. – Если он будет так летать среди 
вражеских бомбардировщиков, то скоро отправится в мир иной.

– Прервать операцию, – приказал наземный пост.

Завадка пошел на снижение и повернул к дому.

Наведение с земли – ключ ко всей деятельности ночных истребителей. Наземный 
пост ставит задачи и помогает их решать. Без наземного наведения была бы лишь 
череда случайных одиночных боев. Трудно получить полное представление о 
наведении истребителей. Если вспомнить об огромных расстояниях, покрываемых 
эскадрильями во время боевых операций, работу наземных постов можно сравнить со 
стратегией, используемой генеральным штабом. Но и это не очень точное сравнение,