объединял советских и французских генералов, советских дипломатов вокруг 
присмиревшего, но упоенного радостью полка "Нормандия Неман". 

Андре присвоено звание Героя Советского Союза. Матрас получает орден Александра 
Невского. Остальные летчики награждены орденами Боевого Красного Знамени и 
Отечественной войны. 

Во время банкета Дельфино делает мне знак: 

- Барон, подойдите, с вами хотят поговорить... К моему великому изумлению, вижу 
Главного маршала авиации Новикова - главнокомандующего советской авиацией, того,
 кто привел к победе воздушную советскую армию. Он ждет меня, стоя с бокалом в 
руке: 

- Товарищ де Жоффр, я хотел бы выпить с вами. Это вас называют "человеком с 
Балтики"? Выпьем за "человека с Балтики". 

Покраснев от смущения, я выпиваю вместе с маршалом огромный хрустальный бокал 
вина. Я благодарю маршала за оказанное мне внимание и вместе с ним провозглашаю 
тост за победу Красной Армии и за здоровье Сталина. 

На другой день потрясающая новость выводит всех из состояния крайней усталости, 
накопившейся со времени прибытия в Москву. Мы возвращаемся во Францию на наших 
боевых самолетах. Маршал Сталин передает нам наши "яки". 

Это была правда. Генерал де Голль направил маршалу Сталину телеграмму 
следующего содержания: "Ввиду того что боевые действия в Европе закончены, я 
прошу вас передать в распоряжение французской авиации полк "Нормандия Неман". Я 
пользуюсь этим случаем, чтобы еще раз поблагодарить вас за то, что вы приняли 
французских летчиков в ряды славной советской авиации и снабдили их оружием для 
участия в боях против нацистского врага. Братство по оружию, скрепленное таким 
образом на полях сражений, предстает в нашей победе как надежный залог дружбы 
обоих народов - советского и французского. С приветом"{27}. 

Сталин ему ответил: "Ваше послание от 2 июня получил. Французский авиационный 
полк "Нормандия - Неман" находится в Москве и готов к отъезду во Францию. С 
советской стороны не было и нет какого-либо повода к задержке его отбытия во 
Францию. Полк пойдет на родину в полном вооружении, то есть при самолетах и 
авиационном вооружении, маршрутом через реку Эльбу и далее на запад. Я считаю 
естественным сохранить за полком его материальную часть, которой он пользовался 
на восточном фронте мужественно и с полным успехом. Пусть это будет скромным 
даром Советского Союза авиации Франции и символом дружбы наших народов. 

Прошу принять мою благодарность за хорошую боевую работу полка на фронте борьбы 
с немецкими войсками"{28}. 

Вечером, на приеме во французском посольстве, устроенном генералом Катру, эта 
новость была объявлена официально. Мы возвращаемся каждый на своем "яке". Более 
того, Советское правительство решило оплатить нам в долларах в виде подарка 
время, отданное нами фронту. От нашего имени посольство отказалось принять этот 
подарок. Но русские настояли на своем, и деньги были переданы нам в Праге. 

Остается еще три дня, чтобы вновь окунуться в мир московских развлечений, 
посмотреть на стадионе "Динамо" футбольный матч Ленинград Москва, за десять 
минут оформить брак летчика Лорана с красавицей Ритой из Тулы. За эти три дня я 
успеваю познакомиться с одной молодой студенткой, украинкой, которая знала 
французскую литературу намного лучше, чем я, побывать еще раз в ресторане 
"Москва", где меня приняли за русского, участвовать в грандиозном вечере в Доме 
Красной Армии, еще несколько раз побывать в коктейль-холле и у господина 
Шампенуа из французской военной миссии, посетить кино, Большой театр. 

За эти три дня я не имел ни минуты покоя, а 11 июня мы уже летим в Эльбинг 
забрать наши "яки" и тех из механиков, которые будут сопровождать "Нормандию - 
Неман" до Парижа, чтобы избавить нас от дополнительных забот в пути. Моему 
верному Лохину не удастся попутешествовать со мной. В день отлета, 14 июня, в 
тот момент, когда я забираюсь в свой "як", он протянул мне подписанную 
фотокарточку и маленький скромный букет цветов. 

- Большое спасибо, дорогой Лохин. До свидания! 

Растроганный, я быстро забираюсь в кабину и последний раз на прощание машу ему 
рукой. Вместе мы провели два года войны и теперь никогда больше не увидимся. 
Генерал Захаров, взволнованный, как и мы, взмахивает платком, лично подав 
сигнал отлета ставшим теперь французскими тридцати семи "якам" "Нормандии - 
Неман", которыми он командовал три года и которые привел к победе. 

Взлетает эскадрилья за эскадрильей. Маршрут: Эльбинг, Познань, затем Прага, 
Штутттарт, широкая сверкающая на солнце лента Рейна, граница Франции, Сен-Дизье 
и Париж.