В буфете можно выпить пива, а иногда и водки. Здесь бывают спектакли, концерты, 
выступают певцы и народные ансамбли. Сюда не раз приезжала знаменитая 
московская балерина Лепешинская, которая исполняла адажио из балета Чайковского 
"Лебединое озеро". Мы часто слушали здесь выступления ансамбля песни и пляски 
Красной Армии. Советское командование всегда уделяло много внимания досугу 
солдат как на фронте, так и в тылу. После представления обычно начинались танцы 
под аккордеон. Танцевали больше вальсы. Когда не хватало девушек, нередко можно 
было видеть танцующих парами солдат. Для каждого русского танец является 
занятием важным и значительным. Гражданский или военный, мужчина или женщина, 
юноша или пожилой человек - все кружатся в быстром ритме. 

В этот вечер "Нормандия" имеет определенный успех. - Пошли, твоя очередь, - 
обращаюсь я к одному из стоящих рядом со мной летчиков. Видишь, в углу стоит 
молодая женщина, военврач... Танцует она изумительно. 

Летчик спешит туда. Я же попробую пригласить на танец стоящую у стены высокую 
брюнетку. Только бы она согласилась... Иногда из-за застенчивости девушки 
отказываются. Именно здесь во время одного из этих танцев Лоран познакомился с 
очаровательной Ритой, с которой он потом обручился за десять минут до своего 
отлета в Париж. 

А эти чудесные беседы со студентками, многие из которых прекрасно знают Золя, 
Бальзака и Ромэна Роллана. Они нередко ставили меня в тупик. Французская 
литература здесь в почете. 

Если вечера были очень приятны, то возвращения были совсем не из приятных. 
Часто мы опаздывали на предоставленную нам машину и приходилось добираться 
пешком по мрачному, нескончаемому бульвару, который тянется через весь город с 
севера на юг. Перебирались через реку по льду. Проходили мимо монументальных 
ворот оружейного завода, который работал днем и ночью и производил, в частности,
 армейские пистолеты ТТ. 

Обычно нужно было шагать добрых два часа, чтобы добраться до будки нашего 
часового. Укутанный в длинный тулуп, он обычно встречал нас громким возгласом: 

"Кто идет?" 

- "Нормандия", полк, французский летчик, - старались мы отвечать как можно 
быстрее, потому что в России часовые не медлят и стреляют... 

В один из вечеров со мной произошел трагикомический случай, который мог бы 
окончиться для меня весьма печально. На следующий день по этому поводу меня 
вызвал Пуйяд: 

- Я слышал, что вчера с вами приключилась забавная история... 

- Да, мой командир. И если бы мне попался тот балбес, тот хулиган, которому 
хватило остроумия снять крышку люка канализационной трубы в самом центре 
бульвара, то ему бы не сдобровать... И я рассказал командиру, как было дело. 

Было особенно досадным то, что, проходя днем, я видел эту проклятую дыру. Я 
даже сказал Соважу, что, мол, ночью надо поостеречься, чтобы не угодить туда... 


И надо же случиться как раз тому, чего я опасался. Словно бездна разверзлась 
под моими ногами. К счастью, я успел развести руки и уцепиться за край люка. 
Иначе я свернул бы себе шею. Умереть не при исполнении служебного долга, а в 
колодце с нечистотами, тогда как мы приехали стать героями, - надо признаться, 
что в этом не было ничего возвышенного. 

Командир полка покатился со смеху: 

- Учтите, де Жоффр, - сказал он мне, немного отдышавшись, - в России, как и 
повсюду, всегда надо знать, куда ставить ногу... 

А затем, повернувшись к Бертрану, начал расспрашивать его: 

- Ну, а вы? Кажется, и с вами произошло что-то забавное? 

У Бертрана перехватило дыхание. Он покраснел. Бедный малый начал нервно 
жестикулировать, а затем, не выдержав, взорвался: 

- Да, мой командир. Сделать такую пакость мне, настоящему бургиньонцу, старому 
вояке! Пошли мы с Мартэном в город, просто так, чтобы немного встряхнуться. Вы 
понимаете, о чем я говорю... Прогуливаемся... Болтаем... Под конец мы 
запутались в лабиринте маленьких улочек на одной из тульских окраин. Толчемся 
на снегу и не знаем толком, куда повернуть, что-бы возвратиться в лагерь. Вдруг 
как из-под земли появляется группа людей в шинелях. Черт их разберет, кто это 
был! Была такая темень, что вряд ли можно было узнать родную сестру... Они 
подходят к нам вплотную. Ослепляют нас электрическим фонариком... Я говорю