к выводу, что британскому офицеру необходимо было обладать очень сильным 
характером, чтобы провести в жарком климате Индии, скажем, тридцать лет и не 
утерять жизненной силы. Некоторым это удавалось, и они вполне годились для 
самых высоких военных постов, как в военное, так и в мирное время; одним из 
таковых был Слим. 

В общем, к моменту, когда я в 1913 году покидал Индию, то уже радовался, что 
судьба не позволила мне окончить Сандхерст настолько хорошо, чтобы меня взяли в 
индийскую армию. [24] 

Действительно, лучшие выпускники Сандхерста попали в армию Индии, однако не все 
из них стали хорошими военными. Требовалось слишком много качеств, чтобы 
выдержать условия жизни и климат Индии, немногие с этим справлялись. Мне это 
тоже вряд ли оказалось бы по плечу. 

Батальон вывели из Пешавара в конце 1910 года и на последние два года его 
службы за границей перебросили в Бомбей. Теперь я начал работать усердно и 
серьезно. Оглядываясь назад, я думаю, что именно тогда я начал осознавать: для 
достижения успеха следует совершенствоваться в своей профессии. Было очевидно, 
что старшие офицеры полка не в состоянии оказать мне в этом эффективную помощь, 
поскольку их познания практически полностью ограничивались уровнем батальона; о 
других вопросах они знали мало или вовсе ничего. Когда наш батальон прибывал на 
новую позицию, командир обычно первым делом спрашивал: «Как генерал хочет 
проводить наступление?» 

И атака осуществлялась по указке сверху, невзирая на условия местности, 
особенности неприятеля и любые другие факторы. Тогда я уже ощущал, что что-то 
делается неправильно, однако еще не был способен проанализировать состояние дел 
и решить, что конкретно идет не так. К тому же и не слишком задумывался над 
этим. Мне было хорошо в батальоне, я полюбил британского солдата. Что касается 
офицеров, то в их среде считалось несолидным изучать военное дело, и за 
офицерским столом нам не позволяли говорить о профессии. 

В Бомбее в Королевском яхт-клубе я попал в некрасивую историю. Офицер нашего 
батальона капитан Р. Вуд давал в клубе обед в честь трех молодых младших 
офицеров, одним из которых был я. Вуд, будучи пожилым и степенным капитаном, 
рано ушел домой, оставив нас троих там. На следующее утро старший из нашей 
компании получил от секретаря клуба письмо следующего содержания: 
«Как сообщили мне несколько членов клуба, вчера вечером после обеда вы и ваши 
друзья вели себя в высшей степени непристойно в баре бомбейского Королевского 
яхт-клуба с 22.30 до 2 часов ночи: громко кричали, барабанили по столам. Такое 
поведение доставило большие неудобства членам клуба, игравшим в бильярд и карты.
 Мне доложили, что издаваемый вами [25] шум был слышен по всему зданию клуба. 
Когда смотритель клуба, подойдя к вам, указал на правило, запрещающее в клубе 
такие неподобающие действия, вы проигнорировали его замечание и продолжили в 
том же духе. Тогда смотритель обратился ко мне. Прибыв, я обнаружил, что 
офицеры, о которых шла речь, удалились, и нарушение порядка прекратилось. Я 
вынужден напомнить, что вы нарушили пункт VII устава. Об инциденте будет 
доложено в Комитет клуба, где его и рассмотрят. Офицер, кроме вас 
преимущественно участвовавший в компрометирующих действиях, — лейтенант Б. Л. 
Монтгомери».

Наш батальон возвратился в Англию в 1913 году, командовать им назначили офицера 
из 2-го батальона, недавно окончившего двухлетний курс штабного колледжа в 
Кэмберли. Его звали капитан Лефрой. Он имел степень бакалавра, и мы часто 
подолгу говорили с ним о положении дел в нашей армии, обсуждали, что нуждается 
в усовершенствовании, а самое главное — о путях овладения военным искусством. 
Он чрезвычайно помог мне, посоветовав, какие читать книги и как учиться. Я 
думаю, именно Лефрой первым указал мне дорогу и поддержал мои юношеские 
устремления. Он погиб во время войны 1914–1918 годов, что стало огромной 
потерей для меня и всей нашей армии. 

Я пишу об этом, чтобы показать, насколько важно для молодого офицера 
познакомиться с лучшими представителями своей профессии, в начале военной 
карьеры иметь перед глазами достойный пример, попасть под благотворное влияние. 
В британской армии в период между южноафриканской{6} и Первой мировой войнами 
такие случаи представлялись редко и были чистым везением. Я имел и амбиции, и 
страстное желание овладеть профессиональным мастерством, однако, чтобы выйти на 
верный путь, требовалось получить совет и ободрение. Когда это произошло, все 
пошло легче. 

В августе 1914 года я был полным лейтенантом двадцати шести лет. Опыт войны 
1914–1918 годов дал мне возможность понять, что же в нашей армии было 
организовано неправильно. Мой батальон мобилизовали в Шорнклиффе. 
Мобилизационное предписание предусматривало среди прочего, что на третий день 
[26] мобилизации оружейные мастерские должны заточить все офицерские сабли. Мне 
был непонятен смысл приказа, поскольку до этого я использовал свою саблю, лишь 
отдавая честь. Однако я, разумеется, выполнил приказ, и мою саблю подготовили к 
бою. Наш командир сказал, что на время военных действий лучше остричь волосы 
покороче, потому что так за ними легче ухаживать; его голову обработали ножницы