полагал единственно правильным. Когда генерала Бийотта 21 мая не стало и 
прекратилась координация действий [65] с французами, Горт принимал решения, 
исходя не из конкретных приказов, а из своего видения ситуации, не нарушая при 
этом духа союзнического соглашения. Со временем его действия все более 
руководствовались еще одним фактором: ответственностью перед правительством Его 
Величества за безопасность БЭВ, находящихся под его командованием. И в 
последний момент он отправил Баркера в Англию и назначил Александера командиром 
1-го корпуса и ответственным за завершение эвакуации. 

Именно потому, что Горт видел ясно, пусть и не так дальновидно, как хотелось бы,
 нам всем удалось вырваться из Дюнкерка. Более способный человек, возможно, мог 
бы избрать другой план действий, скажем, попытаться отойти к реке Сомма, 
поддерживая контакт с французами. Сделай он это, и солдаты и офицеры БЭВ в 
конце концов оказались бы во Французской Северной Африке без оружия и 
снаряжения. 

Горт ясно понимал, что должен по меньшей мере вернуть весь контингент БЭВ в 
Англию, причем с личным оружием. За это я выставляю ему высший балл и надеюсь, 
что история поступит так же. Он спас солдат и офицеров БЭВ. Спасенные, они 
смогли вновь пойти в бой. Что они и сделали небезуспешно, в чем немцы смогли 
убедиться. [66]

Глава пятая. 
После Дюнкерка: армия в Англии

Я прибыл в Лондон вечером 1 июня и наутро пошел в военное министерство, чтобы 
доложить о своем приезде начальнику Имперского генерального штаба Джеку Диллу, 
моему давнему другу. 

Подавленный последними событиями, он спросил: «Вы отдаете себе отчет, что 
впервые за тысячу лет нашей стране угрожает вторжение вражеских войск?» 

Я хорошо выспался в отеле, а потому, напротив, пребывал в радужном настроении и 
рассмеялся в ответ. Дилл рассердился и пожелал знать, что смешного я нашел в 
его словах. Я ответил, что английский народ никогда не поверит в угрозу 
вторжения, видя, какие никчемные генералы занимают некоторые посты в войсках 
метрополии, и привел примеры. Он не мог не согласиться, но пожурил меня за 
подобные высказывания в подобный момент, когда на страну градом сыпятся неудачи,
 добавив, что они только подрывают уверенность в победе. Я возразил, что такой 
откровенный разговор один на один в его кабинете не может принести вреда. И 
вновь он согласился. На следующий день я получил от него письмо с рекомендацией 
нигде и никому такого не говорить и, конечно же, подчинился. Однако ни на что 
не годные генералы один за другим покинули занимаемые ими посты. 

Хотя Дюнкерк я покидал командиром корпуса, в Англии я попросил разрешения (и 
получил его) вернуться в мою 3-ю дивизию, чтобы реорганизовать ее и подготовить 
к грядущим боям. 

Офицеры и солдаты БЭВ теперь находились в Англии, за исключением тех храбрецов, 
которые пожертвовали собой, чтобы большинство смогло покинуть континент. Если 
не считать личного оружия, наше вооружение и снаряжение практически целиком 
осталось во Франции. [67] 

Транспорта и вооружения в Англии хватало лишь для полного оснащения одной 
дивизии. Было принято решение передать все 3-й дивизии с тем, чтобы подготовить 
ее к возвращению через Ла-Манш в зону боевых действий для поддержки небольшого 
контингента английских войск, который продолжал сражаться вместе с французской 
армией. Это была большая честь, хотя не думаю, чтобы кто-нибудь из нас 
сомневался в исходе нашего второго пришествия во Францию. Однако новым 
командующим БЭВ намеревались назначить Брука, а под его руководством 3-я 
дивизия без колебаний пошла бы куда угодно. 

На переформирование дивизию направили в Сомерсет. Мы получили новое вооружение 
и к середине июня были готовы вновь пересечь Английский канал. Но 17 июня 
Франция капитулировала. 

После этого моя дивизия получила приказ передислоцироваться на южное побережье. 
Нам поручили оборону сектора, включающего Брайтон и территорию, расположенную к 
западу от него, с задачей подготовиться к отражению вторжения, которое на тот 
момент считалось неизбежным. Мы направились в район дислокации и свалились на 
головы тамошнего населения, как лавина. Рыли окопы в садах, расположенных на 
самом берегу вилл, в самых живописных местах устанавливали пулеметные гнезда, 
короче, выполняли свою работу так, как привыкли выполнять ее в чрезвычайных 
обстоятельствах. Конечно же, поднялась буря протестов. Мэры, члены совета 
графства, землевладельцы приходили ко мне с требованием прекратить 
фортификационные работы. Я отказывался и объяснял, что они крайне необходимы, 
потому что мы готовимся защищать южное побережье от немцев. 

Главная проблема Англии в первые дни после падения Франции состояла в том, что 
люди пока не осознавали того, что произошло и что может произойти в будущем.