соответствует тому взаимопониманию, которое установилось между нами. Вчера я 
направил старшего штабного офицера к генералу Бредли, чтобы убедиться в том, 
что все его планы в отношении использования имеющихся у него сил и 
распределения снабжения между ними полностью скоординированы с реализацией этих 
идей. Несмотря на то, что 10 сентября он издал временную директиву, на первый 
взгляд не совсем соответствующую концепции осуществления главного наступления 
на левом фланге, в настоящее время все, что он фактически делает, будет 
способствовать именно такому решению задачи, которое Вы обрисовали. Я думаю, 
что противник способен еще только на одно, отчаянное оборонительное сражение на 
западе. Я предчувствую, что он использует свои основные силы в попытке прикрыть 
Рур. Когда в результате нашего натиска и ударов он окажется припертым к стене, 
мы сможем быстро с ним покончить. Моя главная забота состоит в планировании 
наших операций таким образом, чтобы сконцентрировать все силы для выполнения 
этой задачи, а под концентрацией я подразумеваю все войска и запасы, которые 
могут быть эффективно использованы в бою. Так, левый фланг Бредли направляется 
к Вам с целью оказания решительной поддержки; 3-я армия идет на север, чтобы 
поддержать Ходжеса, а 6-я [310] группа армий наращивает темпы, чтобы поддержать 
весь наш правый фланг. Я слышал, что наши отчаянные усилия срочно раздобыть 
грузовики, чтобы доставлять Вам по 500 тонн в день, к 15 сентября не увенчались 
успехом. Однако я уверен, что первая партия прибудет к Вам завтра, 17 сентября, 
утром. Мой новый штаб откроется в Версале в среду утром. Лично я проведу там 
только несколько дней, а потом отправлюсь вперед, куда-нибудь в район Компьеня 
— Реймса, где можно будет разместить действительно хороший аэродром. Позже я 
сообщу Вам точное местоположение. Всего наилучшего. Искренне Ваш, Дуайт Д. 
Эйзенхауэр. Копия письма направлена Бредли».

Отмечу, что я отдал распоряжение подчиненным мне командирам, чтобы они 
внимательно отнеслись к мерам по повышению личной безопасности, когда мы 
вступим на территорию Германии. Офицер, приезжавший ко мне из военного 
министерства, доставил туда копию моих приказов. В ответ я получил следующую 
телеграмму: 
«Лично фельдмаршалу Монтгомери от заместителя начальника Имперского 
генерального штаба Только что прочел Ваш приказ М-525. Относительно п. 22 — 
надеюсь, что Вы понимаете, что Ваша внешность и форма достаточно примечательны, 
в силу чего представляют собой очевидную мишень для противника. Не приходится 
сомневаться в том, что отчаявшиеся люди предпримут настойчивые и дерзкие 
попытки убить Вас. Поэтому Ваш долг состоит в том, чтобы отбросить все сомнения 
и принять самые строгие и тщательные меры по обеспечению собственной 
безопасности. Вы больше не можете позволять себе проявлять легкомыслие в 
подобных делах. Прошу отнестись к этому посланию не как к рекомендации, а как к 
четкому приказу начальника Имперского генерального штаба». [311]

Операция «Маркет-Гарден» началась, как и предполагалось, 17 сентября 1944 года. 
О ней писали многие. Наверное, лучшее и самое полное описание приводится в 
книге Честера Уилмота «Битва за Европу». Я не буду повторять уже сказанного. 
Как всем известно, нам не удалось захватить решающий плацдарм севернее Арнема. 
В результате мы не смогли разместить 2-ю армию к северу от Недер-Рейна, в 
Арнеме, и таким образом создать ей удобную позицию для развертывания операций 
против северного фланга обороны Рура. Однако мы овладели переправами через Маас 
у Граве и через Нижний Рейн (или Ваал, как его называют в Голландии) у 
Неймегена, и это оказалось чрезвычайно важным для дальнейших событий; мы 
освободили значительную часть Голландии; мы сделали первый шаг к успеху в 
предстоявших сражениях за землю Рейн. Без этих достижений нам не удалось бы 
силовое форсирование Рейна в марте 1945 года, — но мы так и не смогли занять 
решающий плацдарм, и это приходится признать. 

Ночью 24 сентября от 1-й воздушно-десантной дивизии, находившейся у Арнема, 
поступила следующая радиограмма: 
«Должен предупредить Вас, что, если рано утром 25 сентября с нами не будет 
установлен непосредственный контакт, маловероятно, чтобы мы смогли продержаться 
достаточно долго. Личный состав совершенно измотан. Нам не хватает 
продовольствия, воды, боеприпасов и оружия, а потери в рядах старших офицеров 
очень велики... Даже небольшая атака противника может закончиться нашим полным 
разгромом. Если такое случится, все получат приказ прорываться к плацдарму, но 
не сдаваться. Никакие наступательные действия с нашей стороны в настоящее время 
невозможны. Мы сделали все, что могли, и постараемся продержаться как можно 
дольше».

Мы не имели возможности перебросить к ним силы, которые могли бы оказать 
реальную помощь, и я отдал приказ, чтобы ночью 25 сентября остатки дивизии 
отошли за Недер-Рейн у Арнема на наши позиции. Около 2000 раненых, неспособных 
передвигаться, [312] пришлось оставить на попечение врачей и санитаров, и немцы 
взяли их в плен. 

Из старших офицеров до нас добрались только командир дивизии (Эркхарт), один 
бригадный генерал (Хикс) и командующий артиллерией дивизии (Лодер-Саймондс). 
Все командиры батальонов, за исключением одного, были убиты. 

Из других офицеров и солдат уцелели: 125 офицеров, 400 планеристов, 1700 
сержантов и рядовых. Я сразу отправил их всех обратно в Англию.