он имел акустический контакт, за которым последовало обнаружение перископа. 

Для атаки подводной лодки времени уже не оставалось. Поэтому лодку надо было 
загнать под воду, прежде чем она сможет выпустить торпеды. Рассел правильно 
сделал, что поспешил в точку обнаружения, где сбросил глубинные бомбы незадолго 
перед подходом конвоя. Затем он терпеливо ожидал, пока колонны судов прошли 
мимо, возмутив воду до такой степени, что, когда улеглись волны от кильватерных 
струй, осталось мало надежды на восстановление контакта. Как только появилась 
возможность, "Дженшиен" и "Ванесса" тщательно прочесали район. Им не удалось 
получить гидроакустический контакт, но они принудили лодку уйти на глубину и 
остаться там до тех пор, пока конвой не ушел далеко вперед новым курсом, 
стремясь выполнить пункт инструкции, который требовал "безопасного и 
своевременного прибытия". 

Были ли другие немецкие подводные лодки обмануты нашими дымовыми завесами - не 
знаю, но так или иначе, по мере того как ночь подходила к концу, работа по 
радио слышалась все слабее и слабее, и к утру мы поняли, что ускользнули от них.
 

Глава 7. Раскрытие карт задерживается 

Летом и осенью 1942 года наша хорошо подготовленная эскортная группа почти не 
имела оснований опасаться "морских волков", несмотря на то, что противник 
незамедлительно использовал в своих интересах любую слабость или неумелые 
действия эскорта конвоя. Некоторые конвои были сильно потрепаны и потеряли 
десятки судов, и в каждом таком случае по тем или иным причинам эскорт либо был 
слаб вследствие малочисленности, либо не имел опыта и достаточной подготовки. 

Большая часть кораблей эскорта этого типа входила в состав канадского 
военно-морского флота, и те неудачи, которые обрушивались на конвои, 
эскортировавшиеся в этот период канадцами, еще раз говорят о необходимости 
иметь отлично подготовленные эскортные корабли при решении задачи обороны 
конвоев. Искусства и опытности, которые отличали небольшой довоенный канадский 
военно-морской флот, было уже недостаточно. Многие корабли, укомплектованные 
канадцами, даже не имели времени соответствующим образом подготовить команды, 
прежде чем бросить их в бой. Последствия такой практики оказались гибельными. 

Канадцы вступили в войну со всем своим пылом и энтузиазмом. Их военно-морской 
флот к началу войны насчитывал всего лишь шесть эскадренных миноносцев и 2000 
человек личного состава. Но канадцы рассчитывали сыграть видную роль в войне, и 
поэтому их военно-морской флот развивался быстрыми темпами. Они строили корветы 
и укомплектовывали своими командами некоторые устаревшие эскадренные миноносцы, 
полученные из резерва американского военно-морского флота в 1941 году. К концу 
войны канадский военно-морской флот имел в своем составе около 400 кораблей и 
около 90 000 человек личного состава. Однако такой стремительный рост флота 
неминуемо привел к тому, что офицеры и матросы выходили в море, имея лишь 
элементарную подготовку. 

В течение 1941 года в водах Атлантического океана вдоль восточного побережья 
Канады и в портах Ньюфаундленда можно было видеть самые разнообразные военные 
корабли, укомплектованные в основном "сухопутными моряками", родина которых, 
вероятно, находилась в тысяче миль от ближайшего моря. Их дисциплина приводила 
наблюдателя в изумление. Материальная часть содержалась плохо, не была 
проведена и подготовка к ее использованию. Эти корабли лишь создавали иллюзию 
безопасности конвоя. При таком положении трудно было решить, что лучше - 
отправлять суда без подобного охранения или все-таки с ним. Усилия канадцев 
создать военно-морской флот и таким образом помочь Англии и США оказались 
довольно энергичными, но они принесли бы больше пользы, если бы имели целью не 
увеличение количества, а повышение качества кораблей и их экипажей. 

Я вспоминаю, как в период службы на "Уокер" мне пришлось совершить переход из 
Галифакса с одним из канадских кораблей. Предполагалось, что он подготовлен для 
участия в боевых действиях, но в первый же день плавания все виды связи на нем 
вышли из строя, а когда испортилась батарейка переносного сигнального фонаря - 
последнего звена, обеспечивавшего связь, и на корабле не оказалось запасных 
батареек, я даже лишился возможности сказать командиру этого корабля, что я о 
нем думаю, что, впрочем, возможно, было неплохо. 

Внешний вид этих "боевых кораблей" был крайне неряшлив. Все рекорды в этом 
отношении побил корвет, присланный в Ардженшию из Сент-Джонса для доподготовки, 
хотя такая доподготовка не входила в мои обязанности. На надстройке этого 
корабля стояла надпись "Мы хотим уволиться на берег". Поэтому я не особенно 
удивился, когда капитан-лейтенант Кидстон - офицер по противолодочной борьбе - 
после визита на этот корабль вошел ко мне в штаб с выражением ужаса на лице. Он 
страшно поразился, когда узнал, что подвесные койки команды оставались 
постоянно подвешенными в жилых помещениях "на случай, если матросы захотят 
отдохнуть в течение дня", как пояснил командир. Большинство главных старшин 
было уволено на берег, хотя предполагалось, что корабль находится в состоянии 
боевой готовности. При осмотре глубинных бомб, находившихся на корабле, 
выяснилось, что их взрыватели заржавели.