Однако в тот момент мы были уверены в гибели лодки, так как асдик не 
обнаруживал никаких следов цели. Я даже отказался от помощи "Вэнок", который 
полным ходом пошел к конвою, стремясь занять свое место в охранении. 

Однако без серьезных доказательств нельзя было считать лодку потопленной, и я 
продолжал вести поиск асдиком, рассчитывая увидеть на поверхности воды 
какие-нибудь обломки. 

Решение оказалось правильным: через полчаса мы установили контакт с лодкой. 
Наша добыча не была уничтожена. Она снова подкрадывалась к конвою, стремясь 
атаковать его. 

Вызвав на помощь "Вэнок", мы сбросили в районе цели несколько серий глубинных 
бомб. Выходя по очереди в атаки, сбрасывая серию за серией, мы рассчитывали, 
что лодка обязательно окажется в шестиметровом радиусе поражения хотя бы одной 
из глубинных бомб. Но лодка, уклоняясь и меняя глубину, избежала гибели, хотя и 
получила ряд серьезных повреждений. Вскоре наступило затишье. 

В это же самое время были замечены пляшущие на волнах огоньки спасательных 
шлюпок одного из наших потопленных судов. Однако в момент контакта с 
противником нам ничего не оставалось делать, как надеяться, что в скором 
времени мы все-таки сможем спасти людей. Затишье было в нашу пользу: командир 
немецкой подводной лодки мог подумать, что он сбил нас со своего следа, и 
вследствие этого с его стороны был вполне возможен какой-нибудь 
неосмотрительный шаг. Поэтому пока "Вэнок" кружил вокруг "Уокер", прикрывая его,
 мы застопорили ход и подобрали капитана и тридцать семь человек из команды 
парохода "Уайт". 

Теперь нам следовало возвратиться к месту последнего обнаружения немецкой 
подводной лодки. Может быть, нам удастся захватить ее врасплох на поверхности в 
то время, когда она будет залечивать свои раны. 

Едва мы дали ход, как я заметил, что "Вэнок" быстро вырвался вперед. Сначала 
мне показалось, что он неправильно понял сигнал, устанавливающий определенную 
скорость хода. Когда же я приказал сообщить ему об этом, старшина сигнальщиков 
доложил: "Он сигналит нам, сэр, но я не могу прочесть его сигнала, так как 
огонь очень сильно дрожит". Я решил тогда, что "Вэнок", наверно, идет вперед 
полным ходом, и так как он, как и "Уокер", является старым кораблем, он весь, и 
особенно его мостик, сильно вибрирует, ведь как-никак 30 000 лошадиных сил мчат 
его вперед по атлантической зыби. 

Брэй, стоявший рядом со мной на мостике, сказал: "Он, очевидно, заметил 
немецкую подводную лодку". В ту же минуту "Вэнок" передал мне по радиотелефону 
следующее: "Таранил и потопил немецкую подводную лодку". 

Так закончился этот долгий и трудный бой. Все мы были очень довольны: 
наконец-то мы смогли отомстить врагу за наши потери. 

Пока "Вэнок" подбирал немногих спасшихся с немецкой подводной лодки и 
обследовал свои повреждения, "Уокер" прикрывал его, циркулируя вокруг. Мы были 
рады этой передышке, так как глубинные бомбы, находившиеся на верхней палубе, 
были израсходованы, а кормовой расчет у бомбосбрасывателей выбивался из сил, в 
условиях качки поднимая из погреба этот страшно тяжелый неуклюжий груз. Нередко 
приходилось работать, находясь по пояс в воде. Торопливость расчета не была 
бесполезной, так как в скором времени гидроакустик доложил: "Контакт, контакт". 
Я не имел оснований придавать его сообщению серьезное значение, так как было 
маловероятно, чтобы вторая немецкая подводная лодка оказалась именно там, где 
только что другая пошла ко дну. В то же время мне было понятно, что в этом 
районе вода очень возмущена нашими винтами и винтами "Вэнок" Эхо было не очень 
отчетливым, и я высказал по этому поводу свои соображения Лэнгтону. Однако 
Бекхауза трудно было сбить с толку. "Контакт определенно с подводной лодкой", - 
доложил он. И пока я прислушивался к звуку асдика, эхо стало резче. Теперь уже 
нельзя было сомневаться в обнаружении именно подводной лодки. Отдав приказание 
на корму приготовить глубинные бомбы, которые уже удалось доставить к 
бомбометам и бомбосбрасывателям, я повел "Уокер" в атаку. Для Лэнгтона 
наступило время тяжелых испытаний, так как все красивые и точные приборы, 
которыми нас снабдили, именно в этот критический момент вышли из строя. Однако 
неоднократные тренировки дали себя знать. Рассчитав исходные данные самым 
примитивным образом, Лэнгтон дал команду начать бомбометание. Серия из шести 
глубинных бомб - все, что успели приготовить к этому времени, - полетела вниз. 
В момент взрыва бомб "Уокер" отошел, чтобы развернуться для сбрасывания 
следующей серии, но в момент поворота с "Вэнок" сообщили, что за кормой "Уокер" 
всплыла немецкая подводная лодка. 

Врезавшийся в ночную тьму луч прожектора "Вэнок" осветил стоявшую без хода 
подводную лодку "U-99". Артиллерийские расчеты на обоих кораблях открыли огонь. 
Ослепляющие вспышки выстрелов 102-мм орудий и огненные трассы пулеметных 
очередей представляли захватывающее зрелище, правда, как мне кажется, огонь не 
был очень точным. Артиллерийский огонь эскадренного миноносца в условиях ночной 
темноты вообще может быть довольно беспорядочным, кроме того, в те дни, когда