Немедленно была объявлена боевая тревога. Команда тотчас же разбежалась по 
боевым постам. "Уокер", освещенный ослепительно ярким светом пылающего танкера, 
шел крутым зигзагом с целью исследовать возможно большее пространство, и мы с 
напряжением всматривались в бинокли, стремясь обнаружить немецкую подводную 
лодку. Но лодки не было видно, да и асдик не принимал эха, показывающего, что 
мы обнаружили подводную лодку. 

Молчание других кораблей эскорта говорило о том, что и они не имели успеха. 
Корвету "Блюбел" было приказано подойти к тонущему танкеру и посмотреть, не 
плавают ли вокруг него люди. Вскоре он донес, что море покрыто пылающим 
бензином и что вряд ли кто-либо мог остаться в живых. 

Мы не могли понять, откуда была выпущена торпеда. Немецкая подводная лодка 
могла выпустить ее с любого направления. Вполне возможно также, что подводная 
лодка уже находилась среди колонн конвоя. Поэтому корабли эскорта расположились 
таким образом, чтобы по возможности прикрыть любое направление атаки. 

Однако, к нашему изумлению, ночь прошла спокойно, и рассвет принес нам 
некоторое облегчение. 

И все же я с большим волнением ждал следующей ночи. Мне казалось, что моей 
эскортной группе наверняка придется вступить в бой. Но будет ли мой первый 
доклад состоять из печального рассказа о потопленных или поврежденных судах, 
или он будет содержать сообщение о потоплении немецких подводных лодок как 
награда за потери - трудно сказать. 

Весь день, находясь в повышенной боевой готовности, мы с напряжением ждали 
атаки. Казалось, над конвоем нависла новая угроза. Незадолго до наступления 
сумерек мы получили донесение от "Симитар", который находился слева по носу от 
конвоя. В донесении говорилось: "Подводная лодка на видимости в шести милях по 
носу". Я сразу же почувствовал облегчение - наконец-то мы могли встретиться с 
противником. Я приказал дать полный ход, и когда сигналы взвились над мостиком, 
к "Уокер" присоединились "Вэнок" и "Симитар". 

Пока мы сближались с немецкой подводной лодкой, она ушла под воду в трех милях 
от нас. Тогда я построил свой небольшой отряд в строй фронта с интервалом в 
полторы мили, чтобы в любом случае обнаружить ее нашими асдиками. Казалось, у 
нас были все основания надеяться, что по такому свежему следу мы обязательно 
найдем ее и потопим. Мы вели поиск до наступления темноты, однако за это время 
нам не удалось получить ни одного приличного эха. 

Тем не менее мы заставили противника остаться под водой. Конвой резко изменил 
курс, и в результате немецкая подводная лодка осталась далеко позади нас. Она 
должна была теперь потратить большую часть ночи, чтобы догнать нас и выйти в 
торпедную атаку. Я не надеялся, что атакованная нами лодка была единственной. 
Тогда я еще не знал, что против нас действовали лучшие немецкие подводники. 
Итак, недостаточно сплоченная, малочисленная группа кораблей эскорта 
противостояла прославленным асам Германии. 

Оставив "Вэнок" и "Симитар" в районе поиска, чтобы не дать противнику всплыть, 
"Уокер" полным ходом пошел к конвою и около 22 часов занял свое место в 
охранении. Шестью минутами позже на противоположной стороне кондоя показалась 
яркая вспышка, а затем раздался сильный взрыв. 

Наша тактика уклонения потерпела неудачу. Внезапно начавшийся бой должен был 
решить судьбу конвоя. 

В следующий час было торпедировано пять судов. Мы пришли в отчаяние и не могли 
найти способа прекратить атаки конвоя. Между тем суда по-прежнему безупречно 
держали строй, а эскортные корабли носились около них, ведя бесполезные поиски 
невидимого противника. Мы рассчитывали обнаружить характерную белую 
кильватерную струю от подводной лодки и начать ее преследование, чтобы тем 
самым заставить лодку погрузиться и затем атаковать ее глубинными бомбами. 
Теперь все было подчинено этой цели. Чтобы тщательно исследовать горизонт, 
"Уокер" начал циркулировать по пологой кривой. Уловка удалась. 

После одного из поворотов была неожиданно обнаружена узкая белая полоска, это 
могла быть только кильватерная струя от немецкой подводной лодки, так как в 
этом направлении не находилось ни одного нашего корабля. Я приказал увеличить 
скорость до 30 узлов и изменил курс в направлении цели. Немецкая подводная 
лодка заметила нас и тотчас же исчезла в облаке фосфоресцирующих водяных брызг. 
Достигнув точки погружения, мы сбросили серию из десяти глубинных бомб, которые 
с шумом ушли под воду. Все это произошло так быстро, что наверняка мы должны 
были положить бомбы прямо на "макушку" лодки. Вскоре раздался сильный взрыв и 
за кормой у нас поднялись гигантские водяные столбы. Через две с половиной 
минуты последовал другой взрыв - и оранжевое пламя на мгновение 
распространилось по поверхности воды. Это, казалось, была наша первая победа. 

Правда, позже мы узнали, что это было совсем не так, потому что наши бомбы 
взорвались слишком глубоко, чтобы причинить лодке смертельные повреждения.