Постепенно дымка превратилась в туман, и этот давний враг всех моряков сейчас 
стал нашим лучшим другом. Если он продержится до конца нашего путешествия, 
может быть, последний отрезок пути будет спокойным. Перед полуночью туман 
немного поредел, но потом стал еще гуще. Наши корабли теперь с трудом избегали 
столкновений. Мы сами едва не врезались в "Замалек". "Бенджамин Харрисон" 
оторвался от остальных. Его шкипер в течение 12 часов безуспешно пытался 
отыскать конвой, а потом повернул обратно в пролив, не желая больше рисковать в 
одиночном плавании. 

К следующему утру, 8 июля, видимость немного улучшилась и стала именно такой, 
какая нам была нужна. Мы кое-как могли видеть друг друга, но в то же время 
завеса тумана полностью укрывала нас с воздуха. Мы усердно молились богу 
туманов, чтобы все оставалось именно так. Теперь, когда непосредственная 
опасность миновала, каждый из нас обнаружил, что по-прежнему жестоко страдает 
от перманентного недосыпания. Нам удалось подремать 3 часа, но это лишь 
ухудшило состояние людей. Они провели 3 дня на ногах и были близки к пределу 
выносливости. Хуже всего приходилось рулевым. Они были вынуждены смотреть на 
ярко освещенный круг картушки, которая плавала перед глазами, оказывая 
гипнотизирующее действие. Требовалась вся сила воли, чтобы не уснуть прямо на 
ногах. 

Во второй половине дня туман снова стал плотным и тяжелым, заметно похолодало. 
Истошно взвыли сирены, мы в последний момент успели снизить скорость, чтобы не 
протаранить идущий впереди корабль, с которого закричали: "Смотрите! Подходят 
льды!" Через несколько минут мы оказались в гуще пакового льда, который 
становился все толще по мере нашего продвижения вперед. Вскоре все корабли были 
вынуждены то и дело поворачивать, чтобы не столкнуться с очередной льдиной, но 
довольно быстро мы оказались в плену. Снова завопили сирены. Мы на "Остине" 
пережили несколько неприятных секунд, когда большой транспорт вынырнул из 
тумана прямо под носом у нас. Маневрировать мы не могли, пришлось немедленно 
стопорить машины. Затем вдруг закричал наблюдатель. Мы дрейфовали кормой вперед 
прямо на солидный айсберг. "Остин" раскачивался на волне, и если бы он хоть на 
мгновение коснулся этого чудовища, лед моментально срубил бы нам руль и винт. 
Нас спасла изобретательность сигнальщика Гордона Хупера, который бросился к 
сигнальному прожектору и передал SOS на ближайший корабль. Там мгновенно 
оценили ситуацию, и судно отвернуло в сторону. Это позволило нам снова дать ход 
и в последнее мгновение избежать удара об айсберг. 

"Лорд Миддлтон" пережил подобные неприятные минуты. Полностью окруженный льдами,
 он полз со скоростью 6 узлов, и любая остановка была бы роковой. Неожиданно 
загремели колокола тревоги, и из тумана появилась туша большого транспорта. Ни 
один из кораблей не мог ни остановиться, ни дать задний ход, так как лед 
изуродовал бы винты. Точно так же они не могли отвернуть в сторону. Обе 
маленькие шлюпки траулера немедленно были вывалены за борт, и команда 
приготовилась покинуть судно, но капитан транспорта успел каким-то чудом 
среагировать. Он увеличил скорость, надеясь, что транспорт проскочит точку 
столкновения до того, как траулер подойдет к ней. Это было смелое решение, и 
удача улыбнулась шкиперу. Транспорт прошел прямо под носом "Миддлтона", корабли 
разделяло в этот момент не более 2 ярдов. Если бы транспорт ударил в борт 
траулера, то просто перевернул бы его, сам не получив ни царапины. 

Сражающиеся со льдом корабли пытались поддерживать контакт с помощью туманных 
горнов и по радио. Вероятно, именно в это время мы выдали наши планы противнику.
 Когда "Лорд Остин" двинулся обратно, мы снова натолкнулись на ледяные поля. 
Нам приходилось постоянно поворачивать по командам наблюдателей, стоящих на 
баке. Серая мгла и предельная усталость невыспавшихся людей помогали льдинам 
принимать самые причудливые формы. Иногда наблюдатели сообщали, что видят 
впереди подводную лодку, а однажды пришел доклад о торпедном катере, идущем 
прямо на нас. Постепенно стало очень холодно, но самым важным для нас было не 
потерять из виду остальные корабли. Оторваться от конвоя было бы крайне 
рискованно. Была перехвачена радиограмма, предупреждающая, что рядом находятся 
вражеские корабли. Постоянной головной болью оставался запас угля. Мы слишком 
часто поворачивали и вообще возвращались назад, что сокращало и без того 
скудный запас. Мы вообще хоть когда-нибудь прибудем в Россию? 

Все остальные 15 кораблей самостоятельно сражались со льдом. Транспорты "Эль 
Капитан" и "Сэмюэл Чейз" битву выиграли, но "Хузиер" свою с треском проиграл. 
Когда судно все-таки подошло к земле, капитан Холмгрен приблизился к берегу и 
просигналил, но ответа не получил. Затем на пустынном берегу показались люди - 
это была самая южная оконечность Новой Земли. Капитан сошел на берег и 
попытался объясниться с помощью жестов, но безуспешно. После этого он вернулся 
на корабль и отправился вдогонку за остальными. 

В этих тяжелых условиях больше других пострадали, наши друзья с "Оушн Фридома". 
Судно ранее шло вместе с траулером "Ноферн Гем", и траулер держался у него на 
левом крамболе. Один из моряков "Гема" лаконично заметил: "В этом океане нет 
свободного места". Когда суда впервые вышли из тумана, они еще шли вместе, но 
других кораблей уже не было видно. Все моряки чувствовали себя крайне неуютно и 
были уверены, что за ними следят. Затем капитаны увидели новую полосу тумана 
слева по носу и устремились туда полным ходом. Но там был лед. "Фридом" сбросил