Часть кораблей эскорта решила дальше двигаться совместно. Среди них был корвет 
"Поппи", который держался на правом фланге конвоя. Он продрался между 
расходящимися транспортами и нашел себе нового приятеля - корвет "Лотус", 
который шел на левом фланге конвоя. Но еще до того, как командиры успели 
договориться о совместных действиях, корабль ПВО "Позарика" попросил прикрывать 
его. На "Позарике" имелся примитивный асдик, и, судя по всему, командир 
опасался находящихся рядом подводных лодок. В результате к "Позарике" 
присоединились корветы "Поппи", "Лотус" и "Ла Малуин". На последнем, кроме 
флага св. Георгия, был поднят французский флаг, но экипаж при этом оставался 
английским. Все эти корабли направились на северо-восток, к ледовому барьеру. 
Моряки при этом с нескрываемой тревогой посматривали на юго-западный горизонт. 
"Селедка" следовала за этой группой и видела, как она встретилась со 
спасательным судном "Рэтлин", на котором находилось более 60 спасенных. 
Маленькое судно имело максимальную скорость всего 12 узлов, поэтому ему стоило 
большого труда удержаться в группе. Из его трубы валил густой черный дым, а 
кочегарам приходилось непрерывно работать лопатами. 

Тральщик "Хэлсион" тоже повернул на север к льдам, тогда как остальные два 
тральщика - "Саламандер" и "Бритомарт" - пошли на юго-восток вместе с 
"Паломаресом" и последним корветом "Дианелла". В результате остались только мы, 
4 траулера - самые тихоходные из кораблей охранения. Именно у нас были самые 
маленькие шансы на спасение. "Ривер Афтон" и траулер "Айршир" просигналили 
нашему капитану, спрашивая, не собирается ли он присоединиться к ним. Но 
поскольку корабли охранения получили приказ следовать далее "самостоятельно", 
наш командир отклонил предложение. Поэтому "Айршир" отправился на север в 
одиночестве. Наш командир хотел было сделать то же самое, но тут капитан "Лорда 
Миддлтона", который был старшим из командиров траулеров, взял командование 
оставшимися 3 траулерами на себя. И вот мы вместе с "Миддлтоном" и "Ноферн Гем" 
построились в кильватерную колонну и на максимальной скорости пошли на 
северо-восток, чтобы побыстрее прижаться к кромке льдов. На некотором 
расстоянии от нас виднелись торговые суда, которые еще не успели разойтись, 
хотя большинство из них уже пропало. Часть из них тоже направлялась на север к 
кромке льдов, чтобы гарантировать себе безопасность от атак подводных лодок 
хотя бы с одной стороны. Другие мчались прямо на восток. Следует добавить, что 
теперь многие суда начали испытывать проблемы с определением курса. До сих пор 
конвой вели военные корабли, оснащенные гирокомпасами. Многие торговые суда 
имели только магнитные компасы, которые в высоких широтах врали гораздо чаще, 
чем говорили правду. Чем дальше на север забирается судно, тем больше 
отклонения магнитного компаса от истинного меридиана, поэтому в Арктике 
прокладывать курс по магнитному компасу - задача безнадежная. 

Итак, день 4 июля завершился просто невероятно. Траулеры надрывали котлы, чтобы 
побыстрее смыться, а торговые суда, которые мы должны были защищать, были 
вынуждены продолжать плавание самостоятельно. Для них наступил относительно 
недолгий период спокойствия. Противник сначала растерялся, но вскоре 
торжествующие немцы обнаружили, что произошло, после чего подводные лодки и 
самолеты приступили к охоте. Начался долгий трагический день 5 июля - Черное 
Воскресенье. Первую жертву нашла одна из германских субмарин. Самым обидным 
было то, что ею стало американское судно, совершающее вторую попытку достичь 
России. Транспорт "Карлтон" был включен в состав конвоя PQ-16. Через 4 дня 
после выхода из Исландии конвой был атакован пикировщиками, и транспорт получил 
повреждения от близкого разрыва, после чего траулер отбуксировал его обратно в 
Хваль-фиорд. Теперь, в самом начале воскресного утра, примерно через 7 часов 
после роспуска конвоя, "Карлтон" шел со скоростью 12 узлов под ненадежным 
прикрытием слабой дымки. Его шкипер решился лечь на курс OSO - прямо в Белое 
море. 

5 наблюдателей "Карлтона" не заметили, что к транспорту подкрадывается 
подводная лодка. В 5.10 торпеда попала в правый борт судна в районе миделя. Она 
взорвалась в одном из грузовых танков, где находились 5000 галлонов топлива. 
Оно тут же вспыхнуло, пожар начал быстро распространяться по судну. Из 
машинного отделения вылетел столб пламени, у правого борта выросла колонна воды,
 смешанной с нефтью. Она обрушилась на надстройки. Две шлюпки правого борта 
были сброшены на грузовую палубу. Крышки люков были сорваны, и мука из трюмов 
полетела на палубу. Переборки кают в средней части судна рухнули, орудийный 
банкет на юте был смят. 

В машинном отделении погибли 2 матроса, и оно было немедленно затоплено. Хотя 
никто не управлял машинами, винт крутился еще 7 минут, пока не была затоплена 
кочегарка. Электроэнергия пропала, аварийный передатчик был разбит. 
Артиллеристы корабля, не видя атакующего, поспешно покинули корабль вместе с 
другими моряками после того, как был получен приказ капитана. Капитан не стал 
тянуть, видя, что судно быстро тонет. Кроме того, он опасался, что могут 
взорваться 200 тонн тринитротолуола. Матросы спускались по тросам или просто 
прыгали в воду. Они плыли к 4 спасательным плотикам и 1 шлюпке (другая была 
потеряна во время шторма). Всего на них собрались 32 моряка и 11 человек 
артиллерийской команды. 

"Карлтон" быстро садился на ровном киле и затонул в течение 12 минут. Подводная