за спуск линемета. И дернул его! Раздалось ядовитое шипение, и ракета полетела, 
волоча за собой трос. Капитан вскрикнул. В этот момент самолет пролетал точно 
над мостиком, и ракета попала в него. Левое крыло "Хейнкеля" было срезано, как 
бритвой. Самолет вспыхнул и упал в море в нескольких ярдах впереди транспорта. 
Сквозь треск выстрелов Гордон сказал капитану: "А ведь сегодня годовщина моей 
свадьбы". На это капитан Уокер ответил: "Считай, что тебе повезло. Салют отдает 
не 21 орудие, а гораздо больше". 

Моряки "Дианеллы" чертыхались на все лады, когда заклинило все зенитные орудия 
корвета. 102-мм орудие стреляло на минимальном угле возвышения по пролетающим 
мимо самолетам и ударной волной вышибло дверь собственной рулевой рубки. Новые 
проклятия. Капитан приказал прекратить огонь, так как себе они навредили больше,
 чем немцам. 

А в это время на "Замалеке" разыгралась одна из незаметных военных драм. Как 
раз когда начался воздушный налет, хирург лейтенант Норман МакКаллум начал 
сложную операцию корабельному артиллеристу. Тот вчера получил осколочное 
ранение глаза. "Замалек", содрогаясь от залпов собственных орудий и близких 
разрывов, шел вперед, а хирург работал методично и спокойно, словно находился в 
палате госпиталя на берегу. Хотя руки хирурга вздрагивали, когда корабль 
дергался от залпа, МакКаллум уже начал зашивать рану. Но тут ему пришлось 
ненадолго остановиться, потому что "Замалек" резко накренился. Хирург, чтобы не 
упасть, был вынужден пристегнуться ремнем к операционному столу. Деликатная 
операция завершилась, когда "Замалек" развернулся, чтобы начать подбирать 
экипажи поврежденных судов. Поднявшись наверх, медик увидел свежие пробоины в 
надстройках, аэростат заграждения куда-то пропал, но в остальном корабль 
остался цел. 

* * * 

Во время боя крейсерское соединение находилось менее чем в 10000 ярдов от 
конвоя, но согласно инструкции не вмешивалось, чтобы не попасть под удар 
самолетов или подводных лодок. Они ждали, когда начнется артиллерийский бой, 
который давно обещало Адмиралтейство. Моряки крейсеров сжимали кулаки от ярости,
 так как не могли помочь транспортам. Над конвоем все небо покрыло коричневыми 
и черными пятнами разрывов. "Лондон" и "Норфолк" дали по вражеским самолетам 
несколько залпов с большого расстояния, но это было бесполезно. Немецкие 
самолеты не обращали внимания на крейсера и упрямо летели в направлении конвоя. 
То, что "Лондон" все-таки сумел сбить один самолет, было плохим утешением. 
Американцы чувствовали себя еще хуже. Они ничем не могли помочь, так как их 
127-мм снаряды не имели дистанционных взрывателей, а только контактные, которые 
требовали прямого попадания в самолет. 

На мостике "Уичиты" с восхищением слушали долетающие по радио переговоры между 
транспортами и кораблями сопровождения. Невозмутимый голос из динамика холодно 
описывал взрывающиеся суда, горящие самолеты, замеченные торпеды. Очень тяжело 
было находиться в полной безопасности, когда товарищи рядом рискуют жизнью. 
Хладнокровный комментатор продолжал расписывать действия конвоя, которые 
американцы сочли просто превосходными. 

Когда матросы "Уичиты" заметили, как 2 вражеских самолета падают вниз и 
превращаются в огненные шары, ударившись о воду, они завопили от радости. На 
мостике крейсера сигнальщик Г. Эдвард Янг в бинокль увидел, как "Блом и Фосс" 
рухнул в море. Но пилот сумел выровнять самолет и посадить его на поплавки 
рядом с конвоем. Все соседние корабли открыли огонь по самолету, но, как ни 
странно, не сразу сумели уничтожить его. Еще более удивительным было то, что 
рядом сел другой гидросамолет, забрал экипаж и взлетел. 

"Лорд Остин" тоже открыл бешеный огонь, и мы увидели, как другой самолет 
садится на воду, чтобы подобрать пилота, который выпрыгнул с парашютом и сейчас 
болтался в резиновой лодочке. Эсминец бросился туда, но самолет улетел. 
Подводная лодка поднялась на поверхность, подобрала другого летчика и тут же 
погрузилась. 

Затем чудовищный грохот выстрелов десятков орудий смолк так же внезапно, как и 
начался. Повисла свинцовая тишина, которую изредка нарушали отдельные выстрелы 
по спасательным и разведывательным самолетам. Они лениво кружили над конвоем 
после того, как торпедоносцы улетели. Конвой, как ни странно, сохранил строй, 
хотя, как нам показалось, бой шел несколько часов. В действительности все 
заняло несколько минут. 

Позади остались мрачные свидетельства бушевавшего сражения - пятна горящего 
бензина, спасательные шлюпки и резиновые лодки, обломки сбитых самолетов. 
Далеко за кормой группа немецких летчиков пыталась грести на своих утлых 
лодчонках. Красная ракета - сигнал бедствия - медленно опускалась на маленьком 
парашюте. Несколько пилотов стояли на тонущих самолетах, ожидая, что их 
подберут спасатели. 

Наблюдатель "Лорда Миддлтона" сообщил, что видит неизвестный предмет слева по 
носу. Траулер пошел туда, готовя свое 102-мм орудие. Он находился в 1500 ярдах