Напряжение на борту "Позарики" нарастало, так как ее радар засекал все новые 
самолеты, и они приближались. "Приближаются десять вражеских самолетов!" - 
сообщил старший артиллерист, но почти сразу же поправился: "Двадцать самолетов..
. Тридцать..." На мостике суб-лейтенант Лесли Клементе, начальник 
радиолокационной станции, насчитал 42 самолета, приближающиеся к конвою с 
правой стороны. Головной самолет держался впереди по курсу. Может быть, там 
было и больше самолетов, но в этот момент немцы начали атаку, и Клеменс 
перестал считать. Он бросился вниз, чтобы находиться у экрана артиллерийского 
радара. Отметки пестрели на экране радара, и Клеменс постарался прижаться 
коленями к корпусу передатчика, чтобы ноги не дрожали. Он ждал, что в следующую 
секунду корабль получит торпеду. Клеменс был совершенно убежден, что хоть один 
из этих самолетов попадет в "Позарику". 

На эсминце "Лимингтон" дежуривший у экрана радара матрос Освальд Трантер не 
успевал докладывать. "Приближаются 12 самолетов, пеленг... Приближаются 20 
самолетов, пеленг... Приближаются 35 самолетов, пеленг..." На экране отдельные 
отметки слились в одно большое пятно, и Трантер уже не слышал собственных 
докладов на мостик, так как на борту эсминца начался настоящий кавардак. 

"Лорд Остин" находился на правом крамболе конвоя, и мы, глядя назад, видели 
весь ход боя. Свора Не-111 и вооруженных торпедами Ju-88 начала атаку. Затем 
один из наблюдателей вдруг завопил: "Смотрите, один из этих ублюдков!" 

Маленькая черная точка мчалась в направлении конвоя, скользя вплотную к 
зеркальной глади, как водомерка. На какое-то мгновение все стихло, а потом 
шквал огня обрушился на головной самолет. Самолет летел прямо, даже не пытаясь 
маневрировать, догоняя конвой сзади. Вот рядом с подводными лодками, 
замыкающими строй, поднялись два всплеска. А затем все внимание переключилось 
на транспорты, находящиеся позади линии военных кораблей. Когда самолет 
проскочил под носом у "Позарики", моряки увидели, как пилот сделал жест рукой, 
означавший: "А сейчас вы все взлетите в воздух!" Стрельба велась жаркая, но 
совершенно беспорядочная. Снаряды пом-помов "Позарики" попадали не только в 
отважный гидросамолет, но и в борта транспортов. Когда "Хейнкель" уже начал 
уходить, очередь из правого пом-пома корабля ПВО поразила его, и в хвостовой 
части фюзеляжа появились небольшие языки пламени. 

Старший механик "Олдерсдейла" Уильям Браун навел свой бинокль на самолет, когда 
тот пролетал рядом с танкером. "Я мог все видеть сквозь плексиглас кабины. 
Трассирующие пули прошивали самолет со всех сторон, и кабина представляла собой 
сплошную массу огня. Внутри нее находились пять человек, четверо из них лежали 
мертвые или умирающие. Пилот качался из стороны в сторону, но еще держался. Я 
увидел, как он протянул руку, коснулся чего-то, и через мгновение торпеды 
шлепнулись в воду, а пилот рухнул..." Огонь быстро охватывал самолет, когда он 
пролетел перед носом "Позарики". Затем он коснулся воды, подскочил, снова упал 
и зарылся носом в воду. Всплеск, за ним последовала ослепительная вспышка, и 
столб пламени поднялся в воздух, окруженный клубами дыма. А потом кабина 
самолета, продолжая жарко пылать, медленно скрылась под водой. Когда "Позарика" 
проходила мимо, там осталось лишь масляное пятно, в центре которого мелькали 
язычки огня. Это был потрясающий пример самоубийственной отваги и умения. Атака 
была успешной. Сброшенные торпеды с плеском врезались в воду и устремились к 
торговым судам. Одна из них попала в британский транспорт "Наварино", раздался 
ужасный взрыв. Судно буквально подпрыгнуло и окуталось дымом. 

Почти тут же конвой был атакован еще несколькими самолетами. Как и их командир, 
они летели так низко, что казалось, будто они касаются воды. Маленькие ядовитые 
насекомые становились все больше. Но тут вдруг их скрыла черная стена разрывов. 


В этот момент оглушительный грохот выстрелов был перекрыт чудовищным взрывом. 
Морякам на транспортах показалось, что взорвался "Уэйнрайт". В действительности 
это эсминец открыл огонь из всех 127-мм орудий. Следом начали стрелять зенитные 
автоматы, и эсминец превратился в действующий вулкан. Уже первыми залпами были 
сбиты 2 самолета. Все видели, как они быстро затонули, задрав в воздух хвосты с 
большими черными свастиками. Рядом со сбитыми самолетами появились ярко-желтые 
спасательные плотики, на каждом из которых было хотя бы по одному человеку. 
Едкий дым сгоревшего пороха окутал "Уэйнрайт", стреляные гильзы сыпались градом,
 когда эсминец открыл огонь из 20-мм эрликонов. Его 127-мм орудия не прекращали 
стрельбу, даже когда самолеты оказались на расстоянии менее 100 ярдов. Сначала 
снаряды рвались на небольшом расстоянии от торпедоносцев, а затем один из них 
грохнул под левым крылом "Хейнкеля", чуть не перевернув его. Каким-то чудом 
пилот сумел выровнять самолет и сбросил две маленькие, толстенькие торпеды, 
которые упали в воду, дважды подпрыгнули, а потом нырнули и устремились к 
конвою. 

К этому времени "Уэйнрайт" оказался прямо на пути немецких самолетов, и они 
разделились. Часть попыталась обойти эсминец с носа, часть - с кормы. По 
крайней мере еще 3 самолета были сбиты в огневой завесе, еще несколько 
задымились. Один из самолетов проскочил буквально в нескольких футах от 
форштевня "Уэйнрайта". Все видели, как пилот оскалился, когда 20-мм снаряды