В полночь мы начали проходить мимо исполинских айсбергов. Огромные ледяные горы 
частенько встречаются в этом районе летом. Сверкая в солнечных лучах, они 
казались заколдованными замками, но при всей своей красоте оставались 
смертельно опасными. Примерно в 15.00 "Грей Рейнджер" столкнулся с небольшим 
айсбергом и получил пробоину в носовой части. Танкер снизил скорость, а старший 
механик Дэвид Худ вместе с капитаном Гаусденом отправились в форпик, чтобы 
осмотреть повреждения. Положение оказалось скверным. Пробоина была слишком 
большой, и поставить на нее временную заплатку не представлялось возможным. 
Существовала опасность, что не выдержит переборка носового танка. Но даже в 
таком положении капитан не осмелился остаться в одиночестве позади конвоя. 
Несмотря на риск, танкер увеличил скорость, чтобы присоединиться к конвою, но 
при этом была послана радиограмма командиру эскорта. В ответ был получен приказ 
поворачивать назад. В 18.00 "Грей Рейнджер" подошел к борту танкера 
"Олдерсдейл", после этого он повернул обратно в Норт Шилдс для ремонта. 
Противник его не тронул. "Олдерсдейл", который должен был расстаться с конвоем 
на меридиане мыса Нордкап, теперь вынужден был следовать в Архангельск. 

Конвой потерял уже 3 судна, причем ни одно из них не пострадало от действий 
противника. А что будет, когда немцы все-таки нанесут удар? Моряки нервничали 
все больше и больше. 

Погода в районе плавающих айсбергов стала значительно холоднее. Одну из 
небольших льдин мы издали приняли за обледеневший самолет. "Позарика" прошла 
вплотную со льдиной, похожей на полузатонувшее судно. Неожиданно рядом с 
"Лордом Остином" вынырнул любопытный морж, самый настоящий, никакая не 
субмарина. Из волны внезапно высунулась большая черная голова с двумя длинными 
клыками, внимательно посмотрела на проходящий мимо корабль, а потом так же 
внезапно исчезла. Во второй половине дня кораблям эскорта снова пришлось 
гоняться за подводными лодками, затем появились 5 "Хейнкелей" и сбросили 
торпеды с большого расстояния, но не попали. Эсминец "Оффа" отогнал еще один 
самолет, попытавшийся выйти в атаку. 

Эти спорадические налеты очень нервировали. Когда на горизонте мелькнули мачты 
крейсеров прикрытия, их появление немного приободрило людей. Все были уверены, 
что крейсера, как и находящийся в сотнях миль позади линейный флот, ждут 
появления "Тирпица", для которого мы были приманкой. Никто из нас даже не 
подозревал, что от Адмиралтейства пришла радиограмма, извещающая, что "Тирпиц" 
и "Хиппер" покинули свою обычную стоянку в Тронхейме. Куда они направились - не 
было известно, так как плохая погода помешала нашим самолетам-разведчикам. Мы 
продолжали двигаться вперед. Время теперь отмечалось только часами, и солнце 
светило непрерывно. Каждому из нас было нужно только одно: крепкий, долгий, 
непрерывный сон. 

"Олдерсдейл" был все время занят, заправляя корабли сопровождения. Теперь к 
нему подошел "Роуэн" - один из двух американских эсминцев, включенных в состав 
крейсерской эскадры. Когда эсминец приближался, были замечены еще несколько 
торпед, их следы были ясно видны в прозрачной арктической воде, поэтому 
уклониться от них не составило труда. "Роуэн" находился рядом с нами, когда 
группа из 3 или 4 самолетов слева по носу от конвоя начала маневрировать, чтобы 
выйти в атаку. Появление эсминца прямо у них на пути сорвало намерения немцев, 
они явно растерялись, не зная, атаковать эсминец или транспорты. Но "Роуэн" не 
дал им времени опомниться и немедленно открыл огонь. Один самолет тут же рухнул 
в воду, затем другой. Третий пересек курс эсминца, который стрелял по нему из 
всех орудий. Самолет не сворачивал секунд 20, и "Роуэн" прошел прямо под ним. 
Самолет вспыхнул. Дымящийся самолет улетел далеко вперед, за ним последовал еще 
один, и оба сели на воду. Поврежденный самолет затонул, а его летчики улетели 
на другой машине до того, как корабли успели прибыть на место посадки. Еще одна 
смелая спасательная операция, и удача вновь улыбнулась немцам. Все хорошо, 
исключая то, что эти летчики вскоре вернутся, чтобы нанести по нам новый удар. 

После возвращения "Роуэна" к крейсерам "Уичита" передала ему: "Добро пожаловать.
 Как там, на войне?". Эсминец ответил: "Чертовски здорово. Мы сбили один 
германский самолет". 

Когда конвой настолько велик, некоторые стычки с вражескими самолетами остаются 
не замеченными многими кораблями. Половина судов даже не подозревает, сколько 
было сброшено торпед. Но те, кто оказался на пути этих торпед, никогда не 
забудут эти минуты. Даже самый быстрый взгляд на торпеду, которая идет прямо на 
ваше, судно заставляет оцепенеть. Создается впечатление нереальности 
происходящего, но при этом одновременно хочется бежать отсюда как можно быстрее.
 Стремительные, маневренные эсминцы имели все шансы уклониться от торпеды, но 
неуклюжим транспортам и тихоходным эскортным кораблям вроде траулеров 
приходилось гораздо сложнее. Волосы буквально вставали дыбом. Вот пример 
подобных переживаний экипажа "Ноферн Гема", после того как несколько самолетов 
сбросили свои торпеды, не входя в зону досягаемости орудий. Рулевой Сид 
Керслейк направлялся в рулевую рубку, когда кто-то завопил сверху: "Торпеда на 
правой раковине!" Проследив за торпедой, Керслейк понял, что она идет под углом 
15 градусов, направляясь прямо к машинному отделению. А ведь он стоял прямо над 
этим отсеком, и его сердце бухало, словно кузнечный молот. Он услышал 
срывающийся голос капитана: "Лево на борт!" - и с облегчением заметил, что