общительным, всегда говорил на том же языке, что и обычные летчики-истребители. 
Бимиш имел привычку ходить в синем комбинезоне механика поверх мундира, без 
всяких знаков различия. Это однажды привело к забавному инциденту, когда он 
впервые прилетел к нам и пристроил свой «Спитфайр» возле домика на стоянке, на 
том самом месте, где обычно находился самолет командира эскадрильи.

Взбешенный оружейник посмотрел на комбинезон без всяких значков и принял Бимиша 
за одного из многочисленных сержантов. Когда тот выключил мотор, оружейник 
начал длинно и красиво выражаться. Бимиш ничего не ответил и выпрыгнул из 
кабины, расстегнул комбинезон и продемонстрировал 4 нашивки полковника, а также 
целый набор орденских ленточек. Оружейник чуть не проглотил язык.

Но Бимиш не обратил на него внимания. Он вызвал Билли Бартона и меня для 
небольшой беседы, в ходе который мы прогуливались вокруг аэродрома.

«Мы уводим вас с фронта, Билли. Вы хорошо потрудились, и на следующей неделе 
отправитесь в Киртон. Вас заменит 65-я эскадрилья».

«Но я думал, что мы повоюем еще немного, — запротестовал наш командир 
эскадрильи. — Вы же знаете, что мы самая опытная эскадрилья, остальные еще 
просто новички».

Бимиш ответил:

«Я знаю. Но погода ухудшается, и до весны вы будете в основном бездельничать. 
Гораздо лучше отвести вас прямо сейчас, чтобы вы отдохнули и хорошо 
подготовились к следующему сезону. И кроме того, у меня есть пара слов лично 
для вас, Билли».

Вскоре Бимиш отбыл, а я подошел к командиру, который стоял, понурившись и 
засунув руки в карманы.

«В чем дело, сэр?» — спросил я.

«Они достали меня, Джонни. Меня тоже забирают с фронта, завтра я передаю 
эскадрилью Колину Грею. Ты его знаешь. Он новозеландец, имеет 16 или 17 сбитых 
фрицев».

«А что будет с вами, сэр?»

«Меня переводят на канцелярскую работу в штаб 11-й группы. Это просто 
восхитительно», — огрызнулся он.

Я попытался утешить его.

«Вы действительно сделали все, что могли, сэр. Год назад вы приняли кучку 
деморализованных пилотов. Вы подготовили их. Закалили в боях. Это был чудесный 
год, и 616-я эскадрилья снова стала боевым подразделением».

Командир промолчал, а я продолжил:

«Я согласен с Виктором Бимишем. Гораздо лучше для нас отправиться в тыл прямо 
сейчас и вернуться весной. А вы, вероятно, получите свое собственное авиакрыло, 
проведя несколько месяцев в штабе группы».

«Может, ты и прав, Джонни. Не сообщишь обо всем парням? В следующий вторник 
майор Грей поведет вас в Киртон. Полагаю, ночью будет немного шумно?»

«Разумеется, сэр», — согласился я и побежал организовывать прощальную вечеринку.



* * *

Постоянный состав базы Киртон-Линдсей приветствовал наше возвращение с 
неподдельной теплотой. Лето в Линкольншире прошло довольно спокойно, и они 
внимательно следили за нашими действиями, так как считали 616-ю собственной 
эскадрильей. Наши домики отдыха на стоянках были заново покрашены, комнаты 
застелены новыми половиками. Там было множество новых кресел, свежих журналов, 
интересных книг, радио, граммофон. Хотя наше пребывание в Киртоне было 
сопряжено с рутинным патрулированием над Северным морем, учебными полетами и 
стрельбами, можно сказать, что всю зиму мы провалялись в постели. Лишь изредка 
мы отправлялись на юг, чтобы помочь 11-й группе.

Каждая эскадрилья Вспомогательной авиации имеет собственного почетного 
коммодора. Нашим был маркиз Тичфилд[7 - Ныне герцог Портленд.], который приехал 
из своего поместья в Ноттингемшире, чтобы встретить нас. После обеда разговор 
зашел об охоте. Тичфилд спросил, не интересует ли нас это? Разумеется, никто не 
возразил. В Уэлбеке всегда были хорошие фазаны, а кроме того, там можно было 
пострелять куропаток. Все сразу загорелись энтузиазмом. Я думаю, нас можно было