Ответ приходит незамедлительно. Четкий и определенный. Драгоценная нить, 
связывающая нас с Англией.

«Ласточка Салаге-4. Курс 305 градусов. Конец».

Подо мной летит одинокий «мессер». Вероятно, один из той троицы, которая задала 
мне трепку несколько минут назад. А где остальные два? Или это приманка? А 
может, добыча? Я чуть отвожу хвост в сторону, чтобы провериться. Сзади чисто. 
Затем качаю самолет с крыла на крыло. Внизу тоже никого. Никаких немцев рядом 
нет. Я резко снижаюсь, чтобы атаковать «мессер» на восходящей и выпустить 
очередь в беззащитное брюхо. Там нет никакой брони, зато есть масса 
электрических кабелей, масло— и бензопроводов. Еще один взгляд назад. Чисто. 
Вероятно, он возвращается на базу в Виссан, однако он туда не попадет. Ручка 
управления дрожит в моей ладони, когда начинают работать пушки «Спитфайра». 
Снаряды вспарывают тощий фюзеляж «мессера». Он окутывается облаком черного дыма 
и кувырком летит вниз.

Дым может привлечь внимание противника. Хотя я уже почти вошел в облако, на 
всякий случай я спикировал к земле и покинул территорию Франции на бреющем. 
Низко и быстро. Ниже верхушек деревьев, виляя среди холмов на участке между 
Кале и Булонью. Над крестьянами, которые машут мне руками. Над свежим жнивьем. 
Наверное, это рай для куропаток. Мне приходится круто отвернуть от стаи голубей,
 один или два удара по крыльям «Спитфайра» могут отправить меня вниз. Пролетая 
над песчаными дюнами, я вижу немецких солдат, бегущих к орудиям. Пляж. Здесь 
фрицы загорают. Меня провожают несколько очередей, и я покидаю территорию 
Франции. В кабине душно и жарко, но я чувствую себя совершенно счастливым, так 
как в нескольких милях впереди из дымки появляются скалы Дувра.

Я набираю высоту, чтобы пересечь английский берег. Наши артиллеристы всегда 
настороже, и линию берега можно пересекать лишь в определенных местах, при этом 
никогда нельзя опускаться ниже 2000 футов. Вызывает Вудхолл:

«Дуглас, ты меня слышишь?»

Ответа нет, и я вызываю полковника:

«У нас был тяжелый бой, сэр. В последний раз я видел командира крыла, когда он 
висел на хвосте у фрица».

«Спасибо, Джонни», — вежливо отвечает полковник.

Мы приземляемся в Вестхэмпнетте, по одиночке и парами. Наш командир эскадрильи, 
Кен, Кокки, Рой, Нип, Уэст и все остальные уже здесь. Нет только Бадера и Бака 
Кессона. Вудхолл встречает нас, и с помощью Кена мы восстанавливаем ход битвы. 
Мы чувствуем себя виноватыми, потому что потеряли своего командира, и никто не 
может сказать, что с ним. Пока еще у него остается бензин, и Бадер еще может 
появиться. Меня, Кокки и Уэста ругают на все корки за то, что мы потеряли его.

Вудхолл звонит в центр управления полетами в Чичестере. Там тоже нет никаких 
новостей о пропавших пилотах. Дежурный обзвонил все прибрежные аэродромы, мы 
подняли на ноги моряков-спасателей. Вудхолл принялся дозваниваться до 
Ли-Мэллори, а часть пилотов отправилась на ленч, так как были голодны, как 
волки.

Кокки внимательно посмотрел на большую карту и описал пальцем полукруг от Кале 
до Булони.

«Иди сюда, Джонни. — Я послушно встал рядом. — Наш бой происходил вот здесь, — 
его палец уперся в Бетюн. — Если они сбиты, то именно здесь. Но если они были 
не слишком тяжело повреждены, то Дуглас и Бак должны были лететь к побережью. 
Правильно?»

«Да», — ответил я.

«Ладно. Тогда есть шанс, что кто-нибудь из них болтается в резиновой лодке в 
этом районе. Если они посреди пролива, парни из спасательной службы подберут их.
 Но если они рядом с французским побережьем, их подберут фрицы, если только мы 
не найдем их первыми», — сказал Кокки.

«Мы скоро взлетим?» — спросил Нип, который вместе с Уэстом внимательно слушал 
нас.

Кокки получил разрешение Вудхолла и Бартона, и вскоре мы снова направлялись к 
французскому берегу. На этот раз мы шли на высоте всего нескольких футов. Когда 
впереди появились маленькие белые барашки прибоя, Кокки повернул на север, и мы 
полетели параллельно берегу к мысу Гри-Не. Вскоре вражеские артиллеристы 
заметили нас, и снаряды тяжелых береговых батарей взяли 4 «Спитфайра» в вилку. 
Но Кокки их игнорировал и продолжал лететь прежним курсом.