стрелять этими торпедами с установок на большую глубину, где на них меньше 
влияло бы волнение моря, в равной степени нарушающее глубинный режим и самой 
субмарины, и торпеды. А кроме того, заметно возросла бы разрушительная сила 
взрыва. С точки зрения субмарины это также принесло бы выгоду, дав возможность 
бороться с торпедными катерами небольшой осадки, постоянно нам угрожающими, но 
не боящимися наших торпед с контактным взрывателем, для которых их осадка 
недоступна. Еще одно преимущество глубокой траектории торпед - менее заметные 
следы на воде, предупреждающие об их приближении и показывающие, откуда они 
идут. Наш первый опыт создания бесконтактной боеголовки закончился неудачей, а 
новый вариант только что появился. 

"Сафари" несла три таких новых боеголовки, чтобы их испытать, и именно в этой 
атаке они впервые вступили в дело. Поскольку я не был вполне уверен в 
достоинствах этой новой боеголовки, то нацелил не все три под корпус корабля, а 
только одну из них. Две же другие отправились в район ватерлинии. Я считаю, что 
первый из ударов оказался именно бесконтактным - на фотографии, которую удалось 
сделать через перископ, под мостиком виден образовавшийся бугор. Удар в 
машинное отделение получился контактным, однако он не разрушил переборку 
машинного отделения, и танкер, хотя и остановившись, все-таки не собирался 
тонуть. Экипаж эвакуировался, и позднее его подобрал противолодочный катер, 
который подошел к месту атаки и потом там дежурил, очевидно высматривая 
виновника. К нему присоединились моторный противолодочный катер и гидросамолет. 
Следующие два с половиной часа мы провели, ожидая, пока затонет танкер, и 
пытаясь торпедировать противолодочный корабль. Он же, в свою очередь, старался 
обнаружить нас в гидрофоны. Курс же его оказался настолько изломанным и 
непредсказуемым, что мне так и не удалось нацелиться для удара. Конечно, 
присутствие противолодочного катера и гидросамолета также очень мешало. 

Утром имелось небольшое волнение моря, скрывающее от взоров врага наш след от 
перископа, но к 11.45 ветер совершенно утих, воцарилось зеркальное спокойствие, 
и мне пришлось заново оценить свои шансы в торпедировании патрульного корабля; 
в таких условиях он имел больше преимуществ. К этому времени на танкер уже была 
высажена спасательная партия. 

Средиземноморское лето разогревает субмарину до очень высоких температур, 
поэтому команда страдала и от жары и от усталости. Особенно доставалось мне, 
хотя я, стоя на мостике, и принимал водяной душ. Еще одним экспериментальным 
приспособлением на лодке стал новый тип сальника для перископа. Перископ 
скользит вверх-вниз сквозь отверстие в прочном корпусе лодки, и поэтому трудно 
разработать сальник, который одновременно способен и выдерживать высокое 
давление воды, и давать перископу возможность свободно двигаться и 
поворачиваться. 

Это новейшее решение давней проблемы оказалось самым плохим из всех, с которыми 
мне приходилось сталкиваться. Вы густо смазывали сальник, и некоторое время он 
не протекал, но зато и не давал перископу свободно двигаться. Однако постепенно 
смазка вытекала, сальник начинал пропускать воду, и вы оказывались с ног до 
головы мокрым от морской воды и жирным от смазки. В этом состоянии, правда, 
перископ слушался лучше, но через некоторое время утечка становилась настолько 
сильной, что смесь попадала вам в глаза и, что того хуже, на объектив перископа.
 Иногда же, и это было уж совсем страшно, она просачивалась внутрь аппарата. В 
этом случае вы видели все сквозь темную пленку. Затем инженер снова смазывал 
аппарат, и так продолжалось до завершения очередного цикла. 

В холодную северную зиму протекающий сальник перископа доставлял много 
неприятностей, поэтому обычно мы надевали зюйдвестку{16}; летом же в 
Средиземном море нельзя было пожаловаться на физический дискомфорт, однако 
такая ситуация изматывала и доводила до бешенства. 

В добавление к водным процедурам управление перископом в непосредственной 
близости от врага превращалось в гимнастическое упражнение. Когда перископ был 
опущен, его объектив оказывался значительно ниже настила, а верхушка убиралась 
в тумбу на несколько футов ниже поверхности воды. Если возникала необходимость 
осмотреться, перископ поднимался при помощи гидравлики, и, когда объектив 
оказывался на поверхности, вам приходилось караулить его и хватать за 
поворотные рукоятки. Затем предстояло приклеиться взглядом к объективу и в 
таком положении вместе с ним двигаться вверх. Едва объектив окажется над 
поверхностью воды, надо отдать приказ "Стоп", что на практике чаще 
ограничивается лишь движением мизинца. По этой команде техник, которому 
необходимы большое мастерство и опыт для плавного управления гидравлическим 
клапаном, прекратит подъем. 

С этого времени перископ двигался по команде вверх и вниз, пока наблюдатель 
смотрел в объектив - так, чтобы над поверхностью возвышалась именно необходимая 
доля перископа, и никак не больше. Даже в спокойную погоду нелегко сохранять 
глубину субмарины постоянной - в пределах дюйма или двух, а в плохую погоду, 
тем более если вас крутит-вертит, зачастую оказывается трудно удержаться и в 
рамках одного-двух футов. При волнении на море вообще тяжело сохранить 
сколько-нибудь постоянную глубину, к тому же существует постоянная опасность 
быть выброшенными на поверхность воды. Если вы ведете обычное наблюдение и