Польши полковник Бек, который публично выразил свою полную поддержку словакам. 
15 марта, после того как президент Чехии уступил требованиям Гитлера установить 
"протекторат" над Богемней и оккупировать страну, немецкие войска вступили в 
Прагу.

Осенью 1938 года при подписании Мюнхенского соглашения правительство Англии 
обязывалось защищать Чехословакию от агрессии. Однако после мартовских событий 
1939 года Чемберлен заявил в палате обшил, что, по его мнению, распад 
Чехословакии аннулировал эти гарантии и он не считает себя связанным этим 
обязательством. Выразив сожаление по поводу того, что произошло в Чехословакии, 
Чемберлен сказал, что не видит причин, почему этот вопрос должен "уводить в 
сторону" политику Англии.

Однако через несколько дней Чемберлен совершенно изменил свой курс. Это было 
настолько неожиданно и чревато последствиями, что удивило весь мир. Чемберлен 
вдруг принял решение блокировать любое дальнейшее продвижение Гитлера и 29 
марта направил Польше предложение поддерживать ее против "любой акции, которая 
угрожает независимости Польши и сопротивление которой польское правительство 
считает жизненно необходимым".

Теперь невозможно выяснить, что именно оказало преобладающее влияние на это 
решение: возмущение общественности или его собственное возмущение; гнев из-за 
того, что Гитлер его обманывает, или унижение тем, что в глазах собственного 
народа он предстал глупцом.

Неслыханные условия гарантий поставили Англию в такое положение, что ее судьба 
оказалась в руках польских правителей, которые имели весьма сомнительные и 
непостоянные суждения. Более того, выполнить свои гарантии Англия могла только 
с помощью России, но пока не было сделано даже предварительных шагов к тому, 
чтобы выяснить, может ли Россия предоставить, а Польша принять подобную помощь.

Кабинету предложили одобрить гарантии, даже не ознакомив с докладам комитета 
начальников штабов, где доказывалась практическая невозможность эффективной 
помощи Польше. Правда, сомнительно, чтобы это изменило что-нибудь в 
преобладавших тогда настроениях.

При обсуждении в парламенте гарантии получили общую поддержку. Только Ллойд 
Джордж счел возможным предупредить парламент, что брать на себя такие чреватые 
последствиями обязательства, не заручившись поддержкой России, — это 
безрассудство, подобное самоубийству. Гарантии Польше были [32] наиболее верным 
способом ускорить взрыв и начало мировой войны. Они сочетали в себе 
максимальное искушение с открытой провокацией и подстрекали Гитлера доказать 
бесплодность подобных гарантий по отношению к стране, находящейся вне 
досягаемости Запада. В то же время полученные гарантии сделали твердолобых 
польских руководителей еще менее склонными соглашаться на какие-либо уступки 
Гитлеру, а тот теперь оказался в положении, не позволявшем отступить без ущерба 
для своего престижа.

Почему польские правители приняли столь фатальное предложение? Частично это 
произошло потому, что у них было до абсурда преувеличенное представление о 
могуществе своих устаревших вооруженных сил (они хвастливо заявляли о некоем 
"кавалерийском рейде на Берлин"). Другая причина была обусловлена чисто личным 
желанием Бека, который, по его же словам, решил принять предложение Англии, "не 
успев дважды стряхнуть пепел с сигареты". Далее Бек пояснил: при встрече с 
Гитлером в январе ему было весьма трудно "проглотить" замечание Гитлера о 
возвращении Данцига, и потому, когда ему передали предложение Англии, он 
ухватился за него, как за возможность дать Гитлеру пощечину. Такими путями 
часто решается судьба народов.

Единственная возможность избежать войны заключалась в том, чтобы заручиться 
поддержкой России, единственной державы, которая могла оказать Польше 
непосредственную помощь, и таким образом сдержать Гитлера. Однако, несмотря на 
всю остроту положения, действия правительства Англии были вялыми и неискренними.
 Чемберлен питал чувство глубокой неприязни к Советской России, а Галифакс — 
религиозную антипатию. Кроме того, они оба в равной мере недооценивали мощь 
России и переоценивали силы Польши. Если теперь они и признавали желательность 
заключения оборонительного соглашения с Россией, то хотели заключить его на 
своих условиях и никак не могли понять, что своими преждевременными гарантиями 
Польше они поставили себя в такое положение, когда им самим следовало бы 
добиваться соглашения с Россией и на ее условиях.

Помимо колебаний Англии были еще возражения правительства Польши и других малых 
стран Восточной Европы, которые выступали против принятия военной помощи от 
России, опасаясь, что она примет форму вторжения русских войск. Итак, темпы 
англо-русских переговоров стали медленными, как похоронное шествие.

Совершенно по-иному реагировал на изменившуюся позицию Англии Гитлер. [33] 

Пробные шаги к заключению советско-германского союза были сделаны в апреле.