побережье Бонди, я напечатал краткий проспект. На следующий день, неуверенный в 
получении контракта на книгу, но уверенный в том, что Мартин останется верна 
данному слову, я бросил запечатанный конверт в приемной издательства 
"Трансуорлд".

Деньги у меня были, на исходе, работы не предвиделось, и в мыслях я с неохотой 
обратился к Англии. Была масса причин против моего возвращения в Англию, но, по 
крайней мере, там была работа. Предложение не было особенно интересным, но оно 
дало бы мне возможность получить на будущее небольшой опыт в области торговли. 
Возможно, работа окажется лучше, чем я ожидаю. А если нет, то я смогу вернуться 
в Сидней. Я позвонил в "Стюарт Гранд-при", принял их предложение и уточнил дату 
начала службы.

После возвращения в Милтон-Кейнс дела пошли сначала довольно неплохо. Я снял 
маленькую квартиру в деревне Вэйвден, в нескольких милях от места работы. Дилер 
фирмы "Сааб", Карлайль, у которого недавно моя мать купила машину, помог мне 
взять напрокат один из их демонстрационных автомобилей. Теперь, когда я имел 
квартиру, работу и машину, жизнь показалась мне лучше, чем была несколько лет 
назад. Первый день на службе, однако, подтвердил мои худшие опасения. Несмотря 
на заверения Моррисона, я оказался младшим сотрудником в отделе, без 
какого-либо участия в его политике и возможности проявить инициативу и развить 
свои проекты. Такую работу поручают лишь выпускникам школ. МИ-6 нарушила еще 
один пункт своих обязательств. Через несколько недель я предпринял попытку 
найти работу получше. Я был на нескольких собеседованиях, но камнем 
преткновения, как и прежде, был вопрос, почему я ушел с прежней работы в FCO.

После того как я исколесил много миль на взятой напрокат машине, проводя 
бесполезные собеседования, я написал в департамент кадров с просьбой о помощи. 
Ответ пришел через несколько дней, но ни от доброго и сочувствующего Тимпсона, 
а от незнакомого мне чиновника. "Учреждение выполнило все обязательства по 
Мадридскому соглашению, подобрав вам данную работу, и мы не собираемся помогать 
вам дальше", – написал он. Такой резкий ответ усилил мой гнев. Для МИ-6 не 
стоило бы большого труда найти мне что-либо при тех связях, что у нее есть. "В 
таком случае подавитесь этой пожизненной обязанностью неразглашения тайны", – 
подумал я. Договор на издание книги мог бы быть моим билетом из Милтон-Кейнс. Я 
написал в МИ-6, спрашивая о том, как предоставить им проспект рукописи в виду 
ее возможной публикации. В ответ они направили мне письмо, составленное в 
крепких выражениях, утверждая, что с моей стороны незаконно написать даже 
черновик, и требовали от меня заверения, что я еще не начал работу над ним. 
Если они не пожелали рассуждать разумно, то придется действовать тайно.

МИ-6 прослушивала мои телефонные разговоры из дома, хотя в соглашении обещала 
не перехватывать мои сообщения. Я имел доступ в Интернет и считал маловероятным,
 чтобы они получили разрешение на перехват. Однажды в начале сентября я передал 
по электронной почте сообщение Мартин в две строчки с просьбой ответить мне, 
заинтересована ли она в продолжении проекта. Две недели от нее не было ответа, 
что, очевидно, означало отказ, и я перестал об этом думать.

Несколько дней спустя взволнованная хозяйка дома позвонила мне на работу:

– Боюсь, что сегодня утром вашу квартиру ограбили. Я заметила, что окно наверху 
разбито, а когда заглянула через кухонное окно, то увидела, что все в доме 
перевернуто.

Я немедленно бросился домой. Непрошеные гости сделали явную попытку выдать 
вторжение за обычный грабеж, разбросав по всему полу содержимое холодильника и 
перевернув книжный шкаф, но личности виновных нетрудно было угадать, так как 
единственной пропавшей ценной вещью был переносной компьютер с зашифрованным 
вариантом рукописи. Нетронутыми остались телевизор, стереосистема, видео и даже 
мелкие ценности. Полиция прибыла осмотреть место пришествия, но даже не стала 
собирать какие-либо вещественные доказательства.

Вопреки данному обещанию МИ-6 перехватила мое электронное письмо. Небольшая 
ошибка в обеспечении собственной безопасности привела не только к ограблению, 
но также и к более важным событиям за тысячи километров отсюда. После перехвата 
сообщения к Мартин, они без труда установили ее личность. По электронному 
адресу узнали имя австралийского Интернет-провайдера, который, в свою очередь, 
сообщил МИ-6 ее фамилию и адрес.

В пятницу, 24 октября 1997 года, агент Джексон из австралийской федеральной 
полиции прибыл в "Трансуорлд", чтобы переговорить с Шоной Мартин. В ходе их 
двухчасовой беседы она передала ему во всех деталях содержание нашего разговора,
 а также мой проспект, и подписала свидетельские показания. Это была полная 
капитуляция журналистки, с таким рвением выдавшей источник информации.

Днем в пятницу, 30 октября, у меня был назначен визит к парикмахеру в Вэйвдене, 
поэтому я заскочил сначала домой, чтобы перекусить. Когда я ставил на плиту 
чайник, в дверь постучали. Это был молодой констебль из Бакингемширской полиции 
Эллис, который расследовал таинственное похищение моего компьютера. С ним был 
огромный инспектор в штатском.