предупреждал меня. Однако внимательное изучение всех его записей бесед показало,
 что он не делал никаких намеков даже в устной форме, не говоря уже о 
письменных предупреждениях.

– У вас есть возможность показать мне предупреждение, сделанное PD/2? – спросил 
я Моррисона.

– Ах, вы же не хотите видеть его, – пытался сбить меня с толку Моррисон.

– Да нет же, я чертовски этого хочу, – сердито ответил я. – Покажите мне эту 
запись как можно скорее. PD/2 настаивал, что он предупреждал меня, и я хочу 
увидеть доказательство.

Моррисон с явной неохотой принялся перелистывать бумаги в досье. Наконец 
вытащил одну страничку и прикрепил к ней листок с примечаниями. Двух секунд 
хватило, чтобы прочесть пару коротких абзацев.

– Но это же писал даже не PD/2! – воскликнул я.

Моррисон признался, что Ядовитый Карлик, заявляя, что предупреждал меня, врал. 
Запись была сделана PD/1, Фаулкруком, по результатам его краткого посещения 
меня в Ричборн-террес, когда я только что вернулся из Боснии.

– Ну и что же это за предупреждение? – спросил я. – Фаулкрук просто поясняет, 
чем я буду заниматься в РТСР.

– Я разговаривал с Риком, – ответил Моррисон, – и он сказал, что предупреждал 
вас устно.

– Ничего подобного, – возразил я. – Я четко помню эту встречу. Разговор касался 
только моего предстоящего назначения. Если Фаулкрук предупреждал меня, почему 
он не сделал никакой, хотя бы краткой, записи?

– Рик говорил мне, будто он не считал, что этот разговор стоит протоколировать, 
– ответил Моррисон, со смущением тараща на меня глаза из-за очков с выпуклыми 
стеклами. Он знал, что меня уволили несправедливо и незаконно, но вслух об этом 
не говорил.

После третьей встречи в Мадриде в январе 1997 года стало ясно, что переговоры 
ни к чему не привели. Моя решительная позиция заключалась в том, что 
единственным приемлемым путем улаживания конфликта было бы обращение в суд по 
трудовым спорам. Моррисон и Ваттс настаивали на том, что это основное правовое 
положение "нанесет ущерб национальной безопасности". Все, что они могли 
предложить мне – это помощь в подыскании другой работы и выдачу небольшой ссуды 
для покрытия долгов. Не имея накопленного опыта проведения сложных переговоров, 
без помощи со стороны адвоката, я находился в чрезвычайно невыгодном положении.

Наша четвертая встречал ноябре 1997 года проходила в здании Посольства 
Великобритании в Мадриде. Моррисон и Ваттс принудили меня согласиться на новое 
место проведения переговоров, утверждая, что оно более удобно и дешевле 
обойдется, чем гостиничные номера. По международному праву здание посольства 
является территорией Великобритании, следовательно, имелся определенный риск, 
что английская полиция сможет арестовать меня и удерживать там, но я согласился 
с их предложением, чтобы показать, что доверяю им. Моррисон и Ваттс встретили 
меня за воротами посольства и сопроводили в украшенную бежевыми коврами комнату 
для переговоров, где доминировал нескладный, огромный модерновый стол, 
предназначенный для заседаний совета директоров какой-нибудь компании. И снова 
они приготовили кипу разных бумаг.

– Мы составили наше соглашение, – торжественно объявил Моррисон, передавая мне 
документ на двух страницах. Озадаченный, я бегло просмотрел его.

– Но мы же не пришли к согласию ни по одному пункту, – протестовал я.

– Прочтите, уверен, что вас устроит, – продолжал настаивать Моррисон.

В нем мне обещали помощь в трудоустройстве и ссуду в размере 15 тысяч фунтов 
стерлингов с рассрочкой погашения в течение 10 лет. Со своей стороны, МИ-6 не 
станет возбуждать против меня судебное преследование после моего возвращения в 
Великобританию за нарушение OSA, выразившееся в передаче материалов газете 
"Санди Таймс". Я должен прекратить требовать рассмотрения дела в суде по 
трудовым спорам, передать свой портативный компьютер с дискетами будущей книги 
и предоставить копии материалов, которые будут мною впоследствии написаны, если 
они относятся к МИ-6. Соглашение было составлено до смешного в одностороннем 
порядке.

– Я ни за что не подпишу его, – протестовал я, – в нем не указано мое право на 
обращение в коллегию по рассмотрению трудовых споров.

– О, зато мы предложим вам фантастическую работу, – настаивал на своем Моррисон.