Почему же он пришел к такому решению? Почему появилось неверие в 
собственные силы? Может, и вправду слаб и в свои 27 лет он, как спортсмен, уже 
«кончился» и ни на что не способен? А может, просто слишком болезненно 
воспринимает критику, даже и справедливую, заслуженную (а Саша в этом году 
заслужил критику)? Одним словом, трудно было сразу ответить на эти вопросы, 
понять для себя, что происходит с моим подопечным, и я предложил Альметову 
перенести нашу беседу на следующий день, чтобы мы оба могли подумать, взвесить 
все «за» и «против», поспорить с самими собой.
     На следующий день Альметов снова зашел ко мне. Настроение его было прежним.

     Однако мне хотелось переубедить Сашу. Подумав, я пришел к твердому 
убеждению, что он как хоккеист не сказал пока своего последнего слова. Я 
постарался убедить Александра, что мы с Аркадием Ивановичем верим в него, в 
него верят ребята, что он должен доказать всем скептикам, и себе в том числе, 
что силы еще есть. И первое, что следует, на мой взгляд, ему сделать, – 
засучить рукава и работать, работать, честно работать.
     Я напомнил Альметову, что он не заурядный хоккеист, каких сейчас много, а 
спортсмен с большим именем и имя это надо беречь. Можно, конечно, уйти с 
большой сцены и сейчас, чемпионом мира, но вряд ли имеет моральное право так 
поступать спортсмен коммунист, который при желании мог бы еще играть и играть. 
Нужно только взять себя в руки. Больше того, я прямо сказал Альметову, что мы – 
и команда ЦСКА, и сборная, и весь наш хоккей – в нем нуждаемся и верим в него, 
ждем многого. Я подходил к этому разговору с точки зрения профессиональной: 
Альметов и сейчас еще сильнее молодых хоккеистов.
     Александр колебался. Желания его и мысли раздваивались. Сомнения терзали 
его.
     Всетаки тогда мне удалось переубедить Альметова. Он решил пока не уходить 
из хоккея.
     Мы договорились с Сашей о дополнительных тренировках, я высказал ему 
критические и конструктивные соображения по поводу выполнения им своих функций 
центрального нападающего. Он согласился со мной и обещал поработать над 
усилением своей игры.
     Я совершенно счастлив, что этот трудный вечер принес свои плоды. Альметов 
прекрасно провел весь венский чемпионат мира, был там запевалой наших атак.
     Но, разумеется, все обстояло не так просто, как я здесь излагаю. Скажу 
откровенно, что на какомто этапе нашей подготовки к Вене и у меня появились 
сомнения в возможности возрождения былого Альметова. Я не сомневался в его 
таланте, но беспокоился, что Саша не сумеет перебороть самого себя, не заставит 
себя работать так, как нужно, а от него в этих условиях требовалась работа 
вдвойне напряженная – слишком много было упущено.
     Альметов в марте стал чемпионом мира в пятый раз, вошел в символическую 
сборную мира, составляемую журналистами многих стран. Но тут же снова решил 
уходить из хоккея. Но теперь уже не только из сборной. И из своего родного 
клуба. Из ЦСКА, где прошла вся его спортивная жизнь. Александр решил посвятить 
себя целиком учебным занятиям в Военнобронетанковой академии.
     Говорят, что время – лучший врач. Я тоже стал в это недавно верить. Когда 
Саша подал рапорт, я сказал ему, чтобы он не торопился, но поскольку он уже не 
был уверен, что останется в хоккее (сомневался в этом и я), то мы пришли к 
выводу, что надо ставить в состав тех, кому придется бороться за восстановление 
утраченных позиций в следующем сезоне. Вот почему мы играли последние матчи 
сезона без Альметова. И финал Кубка, как ни тяжело было играть без 
гроссмейстера, мы выиграли.
     Но, встречаясь с Альметовым, я чувствовал, что у него самого есть большие 
сомнения в верности своего решения. И вот однажды вместе с супругой он попросил 
встречи для серьезного разговора и спросил, как бы поступил я, будучи на его 
месте.
     Я сказал, что учиться в академии заманчиво – кто же откажется от 
возможности приобрести высокую квалификацию военного специалиста.
     Но ведь при этом Саша практически должен будет уйти из хоккея, которому он 
посвятил лучшие годы. Но стоит ли игнорировать тот опыт, какой в нашем хоккее 
имеют лишь единицы. Мне кажется, что будущее Альметова скорее всего должно быть 
связано со спортом, он может стать хорошим тренером, специалистом, спортивным 
руководителем. В этой области ему и нужно совершенствовать свое искусство. Вот 
почему я сказал Альметову, что его учеба должна быть логическим продолжением 
всей предыдущей жизни и потому есть определенный смысл поступить в институт 
физкультуры, а с хоккеем пока не расставаться.
     – Но, – оговорился я, – ты стал хуже играть, и тебе немало сил нужно 
положить, чтобы восстановить свою прежнюю игру.
     Не дав мне договорить, Александр сказал, что согласен со мной, что ой 
решил поступать в институт физкультуры, что он согласен не отдыхать летом ни 
одного дня и работать столько, сколько нужно, чтобы вернуть былой уровень 
мастерства.
     Мы договорились, что он пересмотрит некоторые свои взгляды на спортивный 
режим, на отношение к тренировкам.
     Я в тот день был рад, что Альметов еще будет служить нашему хоккею.
     Но не изменит ли он снова своего решения? Хватит ли у него силы духа, 
выдержки и терпения?
     Оказалось, что нет. Не хватило. Уговаривать его я не стал. Не имел права. 
Тренеры совсем не всесильны…
     Тренер… Специалист». Психолог… Учитель… Режиссер…