Давыдовым и В. Кузькиным, и попросили их возможно более внимательно и 
старательно поддерживать ребят, помогать им. Переговорили с ведущими 
хоккеистами команды, попросили их успокоить товарищей, вдохнуть в них 
уверенность. Стоит ли напоминать, что решающую шайбу канадцам забросил В. 
Старшинов, что последние три встречи эта тройка провела сильнее, чем 
предыдущие?
     
     
     Это, возможно, и был некоторый обман: мы ведь отошли от старых традиций, 
когда лучшие определялись по сумме всех игр чемпионата. Но мы вынуждены были 
это сделать ради поддержки товарищей, членов нашего коллектива, у которых игра 
пока не шла, не получалась.
     Первичный анализ матча, учет игры ведут запасные хоккеисты. На следующем 
матче мы выставляем их на игру, и теперь ведут учет уже те, кто вчера играл и 
несколько скептически относился к замечаниям запасных. После этого ребята 
начинают с большим уважением относиться к тем, кто анализирует их игру.
     Такой формой работы мы убивали сразу двух зайцев: приучали ребят к 
строгости в оценках, вопервых, и к умению анализировать игру партнера, 
вовторых. Выступая в следующем матче, ребята помнили, это за ними тоже, следят 
и что поэтому, они не имеют права повторять те ошибки, которые подметили они же 
сами вчера у своих товарищей.
     
Специалист, учитель, психолог, режиссер…
     
     Тренер… Учитель… Психолог… Специалист… Режиссер…
     УЧИТЕЛЬ. Нас часто сравнивают с учителями.
     Не совсем точное, как мне кажется, сравнение. Работа у нас много сложнее, 
чем у учителя, по той простой причине, что деятельность школьного или 
институтского педагога в отличие от нас может быть… беспроигрышной.
     Не так уж просто, конечно, добиться, что все твои ученики будут 
переводиться из класса в класс, успешно сдавать экзамены, курсовые, дипломные, 
контрольные. Но никто учителям не препятствует, не старается помешать его 
воспитанникам. У них нет соперников.
     А у нас? Если выигрывают питомцы тренеров А и Б, то это значит, что 
непременно проигрывают воспитанники тренеров К и Л. Иначе быть не может. Если 
ты побеждаешь, набирая очки, то ктото, проигрывая, отдает их твоей команде. 
Ктото из тренеров работает менее результативно, чем этого хотелось бы 
руководителям спортивного общества, коллектива, болельщикам. Победы не приходят 
ко всем тренерам. В спортивных играх они и не могут прийти ко всем; В этом, и, 
пожалуй, только в этом, отличие тренера от педагога. А по духу своему он прежде 
всего воспитатель.
     Вопросы, которые приходится решать тренеру, порой бывают невообразимо 
трудны.
     В январе 1967 года, когда мы готовились к венскому чемпионату мира, в 
сборной было немало трудностей. И одна из них была обусловлена тем, что многие 
хоккеисты устали от бесконечных игр чемпионата – календарь составлен сейчас так,
 что играть порой приходится через деньдва, а то и два вечера подряд. Особенно 
устали ведущие хоккеисты сильнейших двух клубов – «Спартака» и ЦСКА. На их 
плечи пала двойная, если не тройная, нагрузка. Им пришлось выступать на два 
фронта – в клубе и в национальной сборной, причем в своей команде они зачастую 
проводили времени на площадке вдвое больше, чем положено.
     Но устали спортсмены не только физически. Произошел нервный спад. Та 
нервотрепка, которая коснулась сборной команды, весьма отрицательно отозвалась 
на состоянии ряда хоккеистов.
     Теперь вам будет понятно, почему однажды ко мне подошел Александр Альметов 
и сказал, чтобы в сборную его не включали.
     Я, естественно, попросил Сашу объяснить мне все подробно.
     Александр честно признался, что в чемпионате страны большинство матчей он 
провел слабо, да вот и в печати появились высказывания, что Альметов уже не 
годится в национальную команду.
     – Я, – сказал Саша, – старался эти годы быть на уровне требований сборной. 
Сейчас в меня больше не верят, видимо, я действительно уже не гожусь… А 
позориться сам и позорить хоккей наш не хочу… Не имею права…
     Это был джентльменский поступок. Не часто спортсмен находит в себе 
мужество отказаться от сборной, отказаться от всеобщего внимания и восхищения.
     Хоккеист редко хочет покинуть команду сам – поэтому нужно было особенно 
внимательно вслушаться в его аргументы.
     Как должен был отнестись я к этой просьбе? Как следовало вести этот 
тягостный разговор? Хотя Александр еще довольно молод, он давно играет в ЦСКА, 
и я за это время очень привык, привязался к нему.
     Легче всего, конечно, было бы согласиться с Альметовым и включить в 
сборную вместо него какогото молодого парня, мечтающего о сборной, о большом 
хоккее, о славе. Такие кандидаты в сборную, кстати, у нас были.
     Но разве это было бы справедливо? Разве было бы справедливо вот так, 
просто, поставить крест на одном из наиболее замечательных мастеров 
отечественного хоккея? Нет, это было бы большой ошибкой. Ведь это хорошо знаю 
Альметова – человека очень честолюбивого и честного, хоккеиста, двенадцать лет 
отдавшего спорту, не раз поднимавшегося на высшую ступеньку пьедестала почета, 
гроссмейстера хоккея, который немало сделал, чтобы мы назывались пятикратными. 
Альметов – умница, не только умный тактик – умный человек.