собенно тщательно, обратив внимание на то, 
что американцы играют в европейском стиле, у них хорошо поставлен пас, розыгрыш 
шайбы. Перед отъездом в Сараево я разговаривал с Тыжных, который выступал за 
вторую сборную. Саша был высокого мнения об олимпийских чемпионах:
     – Технично они оснащены очень здорово. Команда с характером. Но я не 
сомневаюсь в том, что вы у них выиграете.
     В Сараево американские туристы заранее раскупали билеты на финал, 
убежденные в том, что повторится ситуация четырехлетней давности, что это будет 
их финал. Шума вокруг сборной США перед Олимпиадой и в первые дни турнира было 
много. Причем этому немало способствовали сами заокеанские хоккеисты, направо и 
налево давая смелые интервью.
     Раз так, решили мы, значит, американцы не оченьто уверены в своих силах. 
Понастоящему сильные никогда не станут хвастаться.
     Перед своим первым матчем – с канадцами – чемпионы пошли на соперника в 
психологическую атаку, обвинив «кленовые листья» в том, что за них якобы 
выступают два бывших профессионала. И американцы добились своего: этим игрокам 
запретили участвовать в Олимпиаде. Но зато канадцев это привело в неописуемую 
ярость. Они поклялись «растерзать этих выскочек» и сдержали свое слово. Счет 
матча – 4:2 в пользу Канады. Следующая игра у американцев была с хоккеистами 
ЧССР, хорошо запомнившими крупное поражение, которое они потерпели от сборной 
США в ЛейкПлэсиде. Эту встречу признали одной из лучших на олимпийском турнире.
 Американцам отступать было некуда, но и соперник силен. Мне показалось, что в 
физическом отношении обе команды были примерно равны, однако чехословацкие 
хоккеисты превосходили американцев в технике. Звено Руснака, по существу, одно 
обыграло олимпийских чемпионов – на его счету четыре шайбы.
     Для сборной США Олимпиада закончилась матчем с норвежцами. 3:3! Настоящий 
конфуз.
     В припадке безумного разочарования теперь уже эксчемпионы вдребезги 
разбили о лед свои клюшки, а в раздевалке принялись крушить мебель.
     Вот уж этого я понять не могу. Проигрывать надо достойно.
     …На Олимпиаде представители всех других видов спорта уже отсоревновались, 
получили свою долю наград и огорчений, отпраздновали и отплакали. Только мы, 
хоккеисты, все еще не могли позволить себе думать ни о чем другом, кроме победы.
 Как это уже бывало неоднократно, главный матч свел нас со старыми знакомыми – 
хоккеистами Чехословакии.
     Чехословацкая сборная болезненнее, чем мы, перенесла процесс смены 
поколений. Великие игроки 70х годов будто унесли вместе с собой чтото очень 
важное из характера команды. Я отчетливо видел, что молодых чехословацких 
хоккеистов не устраивает «серебро», которое мы неизменно оставляли им в 
последние годы. Но видел я и другое: психологически они пока не готовы 
выигрывать у нас. Кажется, не хватает им веры в себя.
     В последний день Олимпиады мы вышли на лед, зная, что наша золотая медаль, 
если удастся ее завоевать, позволит сборной СССР занять первое место в 
неофициальном общекомандном зачете. Надо было постараться.
     Тихонов дал общую установку на матч. А затем отозвал меня в сторону:
     – Боюсь перенастроить ребят, Владик. Собери сам команду, поговори по душам,
 без высоких слов.
     Тренеры волновались не меньше нашего. И Тихонов, и Юрзинов оба осунулись, 
почернели. Матч, который нам предстояло сыграть, подводил итог их напряженному 
четырехлетнему труду. Правильным курсом они шли или ошибались?
     И вот мы собрались без тренеров. На правах самого старшего и опытного я 
взял слово:
     – Ребята, вся Олимпиада была интересной для зрителей, но вы знаете, как 
ждут наши болельщики хоккейной победы. Я вижу, что многие дебютанты очень 
волнуются. Это естественно. Для меня эта Олимпиада четвертая, а волнуюсь, как в 
первый раз. Важно, чтобы мы помогали друг другу, быстро исправляли ошибки, если 
они появятся.
     Я всматривался в знакомые лица, думая о том, что как же трудно пришлось 
парням в минувшие дни! С тяжелыми травмами заканчивали турнир Макаров, Ларионов,
 Тюменев. Врач нашей сборной сбился с ног, восстанавливая боеспособность 
команды. Кстати, несколько дней спустя Борис Сапроненков в интервью 
корреспонденту газеты «Советский спорт» скажет: «Когдато мне довелось работать 
с лыжниками. Уж в чем в чем, а в терпении им не откажешь. Но у хоккеистов 
терпение особого свойства. Это терпение к боли, к травмам. Иному игроку 
наложишь в перерыве несколько швов, и он как ни в чем не бывало вновь выходит 
на лед. Вот такие они – наши ребята. На тривиальные синяки и шишки они просто 
не обращают внимания. Считается, что если их не получил, значит, играл не в 
полную силу».
     После нашего собрания некоторые спортивные руководители тоже изъявили 
желание побеседовать с командой и с каждым игроком в отдельности – так сказать, 
для поднятия морального духа. Но это была бы уже «накачка», а она ничего 
хорошего не сулит. Тихонов проявил твердость, не допустив более никаких 
призывов и уговоров. Как опытный психолог (а хороший тренер обязательно должен 
быть психологом), он по нашим лицам угадал стопроцентную внутреннюю 
сосредоточенность каждого игрока, настрой на полную самоотдачу. «Накачка» могла 
вызвать раздражение, а у молодых хоккеистов – скованность. Тарасов, помню, в 
таких случаях не подпускал к команде никого из посторонних, какие бы высокие 
посты они ни занимали. Точно так же поступил и Тихонов.
     Не стану подробно описывать матч – он еще у всех в памяти. 2:0 – таков его 
счет. Зрелищно это была не самая интересная встреча, однако по внутреннему 
напряжению поединок безусловно выда