рной, подобно легенде, рассказывают историю, как Анатолий 
Владимирович учил хоккеистов смелости. Однажды после длинной, утомительной 
тренировки он вдруг объявляет:
     – Со льдом покончено. Бежим в бассейн.
     Дело было в ЦСКА, бассейн там в двадцати метрах от Дворца спорта. 
Прибежали ребята, разделись, ждут, что дальше делать. Тарасов показывает на 
Бориса Майорова:
     – За славным капитаном команды все на пятиметровую вышку бегом марш! А 
оттуда – головой вниз! Нука, Боря!
     Майоров поднимается и нерешительно идет к вышке, а Сологубов ему шепчет:
     – Ты попроси Тарасова – пусть он вначале сам покажет. Борис мгновенно 
сориентировался:
     – Анатолий Владимирович, а мы не знаем, как надо прыгать вниз головой. 
Просим показать.
     Все сидят на скамеечке, с интересом смотрят. А тренер, как он потом 
говорил, ни разу в жизни не нырял и вообще высоты побаивался. Пошел он на вышку.
 Хорошо, что навстречу ему попался один настоящий прыгун. «Вы, – говорит, – не 
отталкивайтесь, а просто падайте на воду головой вниз».
     Тарасов смело встал на краю мостика, задумался на минуту и прыгнул. И, 
конечно, плашмя ударился о воду. Но зато вслед за ним прыгнули все остальные. И 
не по одному разу. На вышку полез даже хоккеист, который не умел плавать. Его 
отговаривают: тебе, дескать, нырять не обязательно, посиди. А он:
     – Еще подумает тренер, что я трус.
     Всей командой потом его выуживали из бассейна.
     А как наши наставники учили защитников ловить на себя шайбу! Они ставили 
игрока в ворота – в полной амуниции, но без клюшки и с синей линии его 
«расстреливали». Защитник должен был отбивать шайбу своим телом. Все через это 
прошли. А почему, вы думаете, так отчаянно смело ложились под шайбу Рагулин, 
Давыдов, Ромишевский, Кузькин, Брежнев, Зайцев?…
     Хоккей – занятие само по себе суровое, а если соперник попался, мягко 
говоря, невоспитанный, то здесь уж надо уметь и постоять за себя.
     В далеком 71м году мы проводили за океаном серию товарищеских матчей с 
любительской сборной США. Американцы подобрались драчливые. Что ни игра – лезут 
на рожон, затевают стычки, пускают в ход кулаки. Однажды, в тот момент, когда 
на льду остались трое наших хоккеистов и четыре соперника, они в очередной раз 
затеяли побоище. Судьи были такие нерешительные! Вижу я – дело плохо, достается 
нашим. А у вратарей есть неписаный закон: что бы ни происходило на площадке, 
стой в воротах и пе вмешивайся. Обе команды в полных составах могут выяснять 
отношения, голкиперов же это как будто не касается. Поглядывают себе издалека, 
настрой берегут. Вы, наверное, обратили внимание: я этого правила придерживаюсь 
строго. Да и по натуре своей никогда драчуном не был. Но тогда, каюсь, не 
выдержал, вступился за своих. Зачинщик драки капитан американцев Кристиансен, 
наверное, долго будет помнить тот матч. Отбил я ему охоту кулаками размахивать.
     Конечно, случай из ряда вон выходящий. Больше я такого не припомню. И 
хорошо.
     Умение терпеть боль, преодолевать страх требуется, конечно, не только 
хоккеистам. Да и не только спортсменам вообще. Жизнь па каждом шагу проверяет 
нас на прочность. Кстати, хоккеистам в трудные минуты, может быть, даже легче, 
чем представителям других видов спорта. И знаете почему? Нам помогает славное 
прошлое советского хоккея. Оно как благодатная, хорошо удобренная почва для 
корневой системы могучего дерева. Когда ты помнишь о блестящих победах твоих 
предшественников, когда ты воспитан на доблестных традициях, тогда силы и 
отвага словно удваиваются.
     
Аттестат зрелости
     
     «Падая и вставая, ты растешь», – справедливо заметил великий спортсмен 
Кейс Феркерк. Я не могу сказать, что, попав в ЦСКА, «падал» и «ушибался» 
слишком часто. Рядом были надежные друзья, они заботливо опекали меня, 
поддерживали, щедро делились опытом, не давая унывать в трудные минуты. Для 
ветеранов клуба я стал кемто вроде сына полка. И это тоже был урок – доброты, 
товарищества, армейской сплоченности.
     Я могу смело утверждать: другой такой команды, как наша, в мире нет. И 
дело не только в том, что из завоеванных хоккеистами ЦСКА наград можно 
составить целый музей. У нас всегда царила какаято особая атмосфера – 
повоенному требовательная и в то же время удивительно доброжелательная, 
творческая.
     Особенно усердно шефствовал над юным вратарем мрачноватый на вид, но 
мягкий по натуре человек – Владимир Брежнев.
     – Владика не обижать, – говорил он ребятам, – а не то будете иметь дело со 
мной.
     Разумеется, никто и в мыслях не держал меня обижать – просто Брежневу 
нравилось быть опекуном зеленого новичка.
     – Как дела, сынок? – каждый день обращался он ко мне. – Урокито выучил?
     – Все в порядке, дядя Володя.
     По рекомендации Игоря Ромишевского меня включили в состав комсомольского 
бюро команды. Это сразу заставило внутренне подтянуться, стать взрослее, 
серьезнее.
     В 1969 году я закончил школу. Както в Архангельском Ромишевский 
спрашивает:
     – Ну, а что дальше? Ду