ейного бортика…
     Вести яростную силовую борьбу на «пятачке»…
     Не обращать внимания на травмы и ушибы…
     Быть в самом пекле хоккейного сражения и не терять головы…
     Трусливых хоккеистов я не встречал. А вот таких мастеров, которые бы могли 
служить образцом храбрости, знаю сколько угодно.
     …Рагулин десять раз завоевывал звание чемпиона мира. Был самым надежным 
защитником мирового любительского хоккея. Вратарям хорошо игралось за его 
могучей спиной! На Рагулина можно было положиться в любых ситуациях. Помню, в 
начале моего спортивного пути мы встречались с ленинградскими хоккеистами. Матч 
был, как говорят, рядовым, он ничего особенного для нас не значил, к тому же мы 
крупно вели в счете – 7:1, помоему… Один из ленинградцев, оказавшись в удобном 
положении, неожиданно и сильно бросил по моим воротам. Ситуация была такова, 
что спасти нас от гола мог только Рагулин, собой прикрыв путь шайбе. И он без 
колебаний сделал это, причем шайба едва не разбила ему лицо. После матча я 
подошел к защитнику:
     – Палыч, зачем ты рисковал? Ведь мы все равно выигрывали…
     – А я тогда не думал, выигрываем мы или проигрываем. Важно было ворота 
прикрыть.
     – Но ведь ты мог получить травму…
     – Знаешь, Владик, – перебил он меня, – если ты будешь каждый раз 
взвешивать, когда надо проявить смелость, а когда не надо, ничего путного у 
тебя не выйдет. Надо всегда! А отвернешься от шайбы один раз, другой, и, 
глядишь, ты уже растерял всю свою храбрость.
     …Наши армейские тренеры особенно любили ставить в пример молодым 
спортсменам Евгения Мишакова. И прежде всего потому, что этот хоккеист был 
удивительно самоотверженным и стойким. Женя, повидимому, совсем не знал, что 
такое боль. Кажется, весь он был сделан из особо прочной стали. Однажды Мишаков 
перенес сложнейшую операцию мениска, после которой люди на многие месяцы 
выбывают из строя. А он уже через две недели приступил к тренировкам.
     А в сборной таким «железным человеком» был динамовец Валерий Васильев. В 
1976м в Катовицах ему во время матча раздробили мизинец.
     – В раздевалку, – коротко приказал Кулагин. – Лечиться.
     – Нет, я могу играть, – упрямо возразил Валерий и остался на льду.
     Момент был трудный, чемпионат, как вы помните, проходил для нас неудачно, 
и Васильев понимал, что он очень нужен команде. В раздевалке после матча Валера 
снял перчатку, и мы ахнули: она почти до краев была наполнена кровью.
     Валерий Харламов первый раз попал в автомобильную катастрофу в 1976 году. 
Тогда он остался жив, но, боже мой, как же ему досталось! О том, что Харламов 
сможет когданибудь играть в хоккей, не было и речи. А он, когда мы его в 
больнице навещали, твердил: «Скорей бы па лед». И ему мы верили больше, чем 
докторам.
     Едва встав на ноги, Валера пришел на тренировку. Хромал, морщился, но 
надел коньки. А знаете, что дальше произошло? Помоему, на первой же минуте 
Леша Волченков случайно попал шайбой прямо в то самое до конца не залеченное 
место на ноге. Больнее, чем тогда было Харламову, наверное, не бывает. Со льда 
его унесли. «Ну все, – с тоской подумали мы, – это надолго». Но на следующий 
день Валерий снова взял клюшку и вышел на площадку.
     Ему и годы спустя те травмы напоминали о себе. Он чуточку прихрамывал – 
ему было больно, по никто не слышал от Харламова жалоб. И он всегда был в гуще 
атак.
     Я убежден: настоящее мужество имеет под собой прочную нравственную основу. 
Подонок никогда не проявит смелости. Драчливость – да, ухарство – возможно, 
безрассудство – может быть, но ведь мы говорим о категориях подлинных. О 
проявлениях мужества ради большой победы, о смелости для других, об отваге во 
имя важной и благородной цели.
     Мужество, стойкость, отвага для меня неразрывно связаны с такими понятиями,
 как патриотизм, верность традициям, честь флага, благородство, уважение к 
сопернику. Мне могут возразить: а как же тогда канадские профессионалы? Ведь 
они тоже смелые парни, но благородством и уважением к сопернику их действия 
порой совсем не отличаются.
     Что на это ответить? Верно, парни смелые. Я слышал, что Бобби Браун 
решающую шайбу в финале Кубка Стэнли 1964 года забросил, играя со сломанной 
ногой. Но я бы сказал так: их смелость Другой, что ли, пробы или цены. Они – 
профессионалы, и работают, даже совершают подвиги за деньги, ради денег. В их 
мире на все есть такса, даже на смелость.
     …Несколько лет назад я получил письмо от одного мальчика, который 
спрашивал у меня совета: как из труса сделаться храбрецом? Этот мальчик писал о 
том, что с ним не хотят дружить сверстники, его дразнят девчонки, а всему виной 
робость, которой он подвершен «от рождения». Дада, так и написал мой юный 
корреспондент: мол, я трус врожденный, а поэтому, наверное, неизлечимый. Было 
там чтото и про зайца, которого не сделаешь львом. Словом, письмо дышало 
безграничным унынием и грустью. А я прочитал его и… улыбнулся. Вспомнил себя па 
пятиметровой вышке, свой страх и стыд.
     Конечно же это ерунда – про врожденного труса. Я верю в то, что, одержав 
однажды хотя бы маленькую победу над собой, над собственной робостью, мой юный 
друг посмотрит на все иными глазами. Только надо с чегото начать, и хорошо бы 
не откладывать это на завтра.
     Кстати, ято ведь прыгнул тогда с пятиметровой вышки. А как же!
     В конце концов, человек сам делает себя героем или серым мышонком, 
храбрецом или трусом.
     Но тут нел