пригласят Уэйна. А отпускать его далеко от дома я не испытывал желания.
     Я сел и написал письма в команды таких далеких от нас городов, как Садберн 
и СуСентМари: «Если Вы планируете пригласить Уэйна, не тратьте попусту своей 
очереди.13 Он не согласится».
     Но Анжело Бамбакко из Су не обратил на мое предупреждение никакого 
внимания. Он позвонил мне и сказал, что собирается пригласить Уэйна.
     – Бросьте это дело, – сказал я ему. – Он не захочет пойти к вам, да и мы 
этого не хотим. Вы потеряете зря время и очередь. Он не пойдет. И мы будем 
против.
     Но Анжело не отступил. Надо отдать ему должное. Он стал рассказывать, 
какой прекрасный город Су, что переезды команда совершает на самолетах, что все 
у них организовано по первому классу.
     – Отлично, – сказал я, – но Уэйн не поедет так далеко.
     – Мистер Гретцки, – продолжал убеждать меня Анжело, – я неплохо разбираюсь 
в людях и вижу: вы не из тех родителей, которые встают своим детям поперек 
дороги. И я знаю, что Уэйн хочет играть в группе «А». Словом, я думаю, мы 
столкуемся.
     Конкурс проходил в Торонто. Уэйн был там и позвонил сразу, как только его 
выбрали.
     – Ну, покупай самолет, папа. Я еду в Су! – прокричал он в трубку.
     Анжело всетаки выбрал его. Его очередь была третьей после «Ошауа 
Дженералз», которые пригласили Тима Маккарти, и «Ниагара Фолз», выбравших 
Питерса.
     Я никак не мог поверить в случившееся. Сколько я твердил Анжело: если тот 
выберет Уэйна, то он не согласится. Каждый раз, когда он звонил, я говорил ему 
одно и то же. Я и теперь не собирался отступать. Но тут куча людей бросилась 
переубеждать меня. Рэг Куинн, владелец «Сенекас», пригласил нас с Филис 
пообедать и сказал нам во время еды:
     – Вы должны подумать о благе Уэйна. Упорствуя, вы можете сломать его 
карьеру. Вы должны отпустить его в Су.
     Такова ирония судьбы. Два года назад мы хотели, чтобы Уэйн играл в Торонто,
 в 60 милях от дома, и хоккей нам говорил «нет». Теперь хоккей предлагал ему 
уехать за 500 миль от дома, если он хочет играть в команде группы «А». Речьто 
попрежнему шла о мальчике, пусть теперь не четырнадцати, а шестнадцати лет, но 
всетаки о ребенке. Однако теперь ситуация была прямо противоположной: мы не 
хотели, а хоккей требовал.
     В конце концов Бамбакко позвонил и предложил:
     – Приезжайте и посмотрите сами! Просто приезжайте. Это все, о чем я прошу.
     Мы слетали туда, посмотрели. Уэйн както сразу возненавидел этот городок.
     Он был так зол, что целый день с ним невозможно было разговаривать. Анжело 
и Джим Маколи, один из владельцев команды, все нам показали. Они были очень 
любезны, но понапрасну теряли время. Ничего не складывалось.
     Наконец они повезли нас в гости в семью Боднар, которая раньше жила в 
Брэнтфорде. С сыном Джима и Сильвии Стивом Уэйн когдато играл в детской 
хоккейной команде и в лакросс. Этот визит был последней надеждой Анжело. Он уже 
начал понимать, что я предупреждал его совершенно серьезно. И вдруг произошло 
непредвиденное: Джим и Сильвия пригласили Уэйна жить у них, если он приедет в 
Су, и Уэйн повернул на 180 градусов. Он сказал, что согласен. Он останется в Су.

     Ну кто способен точно предсказать поведение детей?
     Но для нас с Филис его согласие вовсе не означало идеального разрешения 
проблемы. Су попрежнему находился на расстоянии 500 миль от Брэнтфорда. Он не 
стал ближе от согласия Уэйна. Теперь нельзя будет подскочить и посмотреть на 
него в любой момент. Здорово, конечно, что он будет жить в знакомой семье, как 
он жил с Корнишами в Торонто. Можно быть уверенным: ему будет хорошо в этом 
милом доме, но… Но в конце концов мы согласились. Уже было ясно, что у него 
есть хорошие шансы стать профессионалом, Уэйн доволен, чего еще желать?
     Мы вернулись в Брэнтфорд. У всех было много работы. Уэйн должен был 
готовиться к играм группы «А». А мне предстояла возня с мотком медного провода 
– надо было сделать антенну к нашему приемнику, чтобы с началом сезона ловить 
репортажи об играх «Грейхаундз» дома и на выезде. Может быть, нам не удастся 
посмотреть игры Уэйна, но слушать репортажи о них мы будем обязательно.
     И вот Уэйн уехал. Для него началась новая жизнь. Начало было столь 
стремительным, что он угодил… за решетку.
     Первое, о чем узнал Уэйн, попав в «Грейхаундз»: в клубе существует 
своеобразная церемония посвящения новичков. Они должны пробежаться голыми по 
парку. Ни больше ни меньше. Приняв это за шутку, новички не очень волновались.
     И вдруг однажды вечером раздался клич: «Новички, на выход. Надеть только 
майки, трусы и тапочки. Больше ничего». Шесть новичков и одного «старичка» в 
качестве руководителя посадили в машину и отвезли в парк. Там их высадили. Они 
стояли перед руководителем испуганные, ничего не понимающие. Потом он собрал их 
майки, сложил в сумку и забросил ее в машину, которая тут же укатила.
     Волнение ребят перешло в настоящий страх. Они замерли от ужаса, когда 
услышали полицейские сирены. Рев моторов, визг тормозов и вдруг мальчики 
обнаружили, что они окружены полицейскими автомобилями и фургонами.
     – Все ясно! – рявкнул строгий полицейский. – Марш в фургон!
     И тут Уэйн решил протестовать. Недаром в школе он прослушал курс основ 
права. Он не станет мириться с нарушением закона! «Господин офицер, что дурного 
в том, что мы стоим здесь в трусах? Какой закон мы нарушаем?» – храбро выпалил 
он.