приходилось спускаться вниз на один лестничный пролет (в коньках), уходя со 
льда, и подниматься на такой же пролет, выходя на лед. Обычно где-то в середине 
предматчевой разогревающей тренировки я направляюсь в тренерскую комнату, по 
соседству с раздевалкой, чтобы подготовиться к последнему короткому собранию, 
проводимому непосредственно перед матчем.
В череповецком дворце я спустился вниз, прошел в тренерскую, а когда набросал 
заметки для выступления, заметил, что другие тренеры так и не появились. Я 
прошел в раздевалку, но никого не было и там. Я посмотрел на часы: разминка 
определенно закончилась, и через пятнадцать минут должна была начаться игра.
 Где все? Вдруг я услышал, что кто-то зовет меня. Это был Юрий, наш специалист 
по снаряжению, спешивший вниз по коридору. К моему неведению, гостевые команды 
пользуются маленькой раздевалкой на уровне ледовой площадки, чтобы им не 
приходилось идти по лестнице и длинному коридору. Я вбежал по коридору, вверх 
по лестнице, в раздевалку — там они все и сидели, хоккеисты и тренеры, 
недоумевая, куда я запропастился. К счастью, это не имело никаких последствий 
на результат. Мы победили 4–1, показав умную и целостную игру. Нам помогло то, 
что после трех пропущенных матчей вернулся в ворота и хорошо сыграл Трэвис 
Скотт.
4 декабря
По возвращении домой, в два часа ночи, с очередного успешного выезда мы решили 
устроить для хоккеистов редкий день отдыха. Линда вернулась из поездки в 
Мексику, в город Cabo San Lucas, и я был счастлив вновь увидеть ее. Проведя без 
нее в Магнитогорске шесть дней прошедшей недели, я почувствовал, как одиноко, 
должно быть, ей бывает во время моего отсутствия, в дни выездных матчей. 
Разница в том, что я ежедневно выхожу на каток, провожу тренировки, 
видеоразборы. У нее такого обязательного распределения времени нет. До приезда 
сюда мы решили, что она должна будет куда-нибудь ездить каждые полтора-два 
месяца, иначе для нее получится долгий и тяжелый год. Один момент про Линду: 
она хорошо адаптируется и привыкла проводить время по своему разумению. Здесь 
разница состоит в том, что у нее нет круга друзей, и она не может ходить на 
какие-нибудь занятия по рукоделию, что она делала в других местах. Она любит 
читать, связала свитер для нашей внучки Виктории и сейчас вяжет еще один — для 
внука Дэниела. Они привезла с собой какие-то материалы для шитья стёганых вещей,
 проводит много времени за компьютером, набирая тексты моих заметок для этой 
книги и поддерживая наши контакты с остальным миром. Еще мы составляем 
новостные бюллетени для своих друзей в Северной Америке и Европе. И просто 
удивительно, какие блюда она может сготовить на нашей маленькой кухне! Она 
часто вспоминает, как легко жить в Северной Америке, пользуясь большими 
холодильниками, плитами и всяческими мелкими кухонными приспособлениями. Здесь 
наша кухня оснащена самыми базовыми вещами: по четыре столовых прибора, плюс 
четыре обеденные тарелки, мелкие тарелки и салатницы. Можно было купить еще, но 
мы подумали, что, когда мыть всю посуду приходится вручную, можно обойтись 
минимумом. Мы купили хлебопечку, поскольку хлеб здесь часто бывает несвежим. Он 
лежит на полках магазинов, не упакованный в полиэтилен, поэтому мы просто 
предпочитаем выпекать свой собственный хлеб.
5 декабря
Сегодня, во время пробежки вдоль реки я увидел позади ледового дворца бродячую 
собаку с двумя шестимесячными щенками, ютившимися в картонной коробке из-под 
телевизора. Кто-то положил коробку на бок, настелил соломы — получилось некое 
подобие конуры. Эта картина просто тронула меня до слез. Мы с Линдой — большие 
любители собак, поэтому поспешили в магазин купить молока и корма. Затем пошли 
обратно к реке и моментально влюбились в этих щенят и их тощую, полуголодную 
мать. Сначала она полаяла на нас, но быстро поняла, что мы пришли помочь. К 
тому времени, когда мы собрались уходить, она уже позволяла нам брать щенят в 
руки. По их движениям было видно, что они не привыкли к людям. Все время, пока 
мы держали их на руках, они поскуливали. Они питались только молоком матери и 
не проявили интереса к собачьему корму, но их мать смела его, как пылесос. Мы 
принесли с собой полотенце и подушку, чтобы положить их внутрь коробки, потому 
что температура по ночам стала опускаться до 10–12 градусов мороза. Щенков мы 
назвали Seibu (шайба) и Klutchka (клюшка).
6 декабря
Перед тренировкой я забежал-покормил собак. Их аппетит просто поражает. Матери 
отчаянно нужен корм, для поддержания сил и кормления щенят молоком. Мы еще раз 
сходили к ним после полудня, а по пути в магазин увидели старый ковер, 
брошенный кем-то поверх мусорного контейнера. Чувствуя себя бомжами, мы 
схватили ковер, принесли и положили его сверху коробки, чтобы лучше защитить 
маленькое семейство от холода. Теперь у нас есть новый интерес в жизни, и могу 
вам точно сказать — мы будем много тратить на собачий корм и молоко.
7 декабря
Мы теперь кормим собак дважды в день. Мы их считаем «нашими собаками», и жалеем,
 что не можем взять к себе в квартиру — живем на восьмом этаже, да и уезжаем 
так часто, что это было бы бессмысленно. Но мы привели нашего переводчика и 
переговорили с охранником и его женой, которые были в курсе дела. Мы хотели 
узнать, можно ли было бы, по их мнению, отнять щенят от матери и продать на том 
большом открытом рынке. Мы бы заплатили за ветеринарный осмотр и прививки. Сами 
будучи родителями, мы не в восторге от идеи разлучить щенят с их матерью, но, 
фактически, они висят на ней бременем, да и погода будет только ухудшаться. К 
тому же, они просто станут еще двумя бездомными собаками, вечно голодными и 
рискующими погибнуть под колесами машин.
9 декабря