Согласно последним слухам, пермский Молот — находящаяся на последнем месте и 
осаждаемая проблемами команда — может сняться с чемпионата. Клуб не платит 
своим хоккеистам зарплату уже несколько месяцев.
Федерация хоккея России подтвердила, что Малкин должен будет поехать на 
молодежный чемпионат мира в Ванкувере, и это значит, что в следующем месяце он 
наиграется с избытком.
Сегодня мы сыграли с Химиком, впервые после их усиления игроками из Лады. Это 
был важный матч, потому что они идут вторыми после нас по количеству очков, 
добытых во втором круге чемпионата. Мы выиграли 4–1, добившись десятой победы 
подряд. Настроение в нашей раздевалке возбужденное, по ряду причин, включая ту, 
что за каждую победу хоккеисты получают премиальные, так что у них есть 
коллективная финансовая заинтересованность в наших успехах.
Когда я впервые услышал об этой системе, меня заинтересовало, как она работает. 
В последнем проигранном нами матче, против ЦСКА в начале октября, один из моих 
молодых защитников, Евгений Бирюков, в концовке ошибся, упал, соперник забил 
гол, и мы проиграли. Я обеспокоился, как это будет воспринято в раздевалке, 
поскольку его ошибка стоила хоккеистам денег. Не было высказано ничего. 
Поразительно, насколько хоккеисты понимали, что это могло так же легко 
случиться с ними самими. На меня действительно произвела впечатление их реакция,
 или, вернее, ее отсутствие. В России игроки не получают индивидуальных бонусов,
 все премиальные — командные. Если мы побеждаем, то, даже если хоккеист не 
одевался на игру, деньги на банковский счет поступают каждому. Так что, когда 
кто-то не играет, он может быть недоволен этим, но если мы выигрываем, он 
думает: «Не так уж и плохо». У нас сейчас 61 очко, значит, каждый заработал 
где-то тысяч 25 в долларах премиальными.
Мы проиграли всего три матча. По новой системе розыгрыша, когда в плэйофф 
выходят 16 команд, а не восемь, первое место поможет в плане благоприятной 
сетки игр на вылет. С первого места мы сыграли бы с шестнадцатой командой, 
независимо от того, где она базируется. О географии здесь не беспокоятся. 
Фактически, даже при том, что в плэй-оффе на кон ставится так много, готовимся 
мы к этим играм не очень хорошо. Здесь всем жертвуют в пользу Олимпийских игр. 
И наш календарь прерывается в интересах Олимпиады. У нас уже был один перерыв в 
ноябре на игры национальной сборной, затем мы играем десять матчей, на 
следующей неделе — перерыв в связи с кубком РОСНО, еще одним международным 
турниром. Еще мы участвуем в розыгрыше Кубка Шпенглера и в связи с этим были 
вынуждены перенести две игры чемпионата. Вернувшись, мы будем играть до (конца 
— прим. пер.) января, после чего у нас будет тридцатидневный перерыв. Вы только 
подумайте — тридцатидневный перерыв перед последней неделей сезона. Какой бы 
ход вы ни набрали за первые 46 матчей сезона, его может не остаться на 
последние пять. Никогда не встречался ни с чем подобным.
Выигрыш у Химика, последовавший через два дня после убедительной победы 5–0 над 
омским Авангардом, состоялся в наш последний матч перед перерывом на Кубок 
РОСНО, поэтому после игры в ВИП-зале было много радости и тостов. Слово 
Spabearday (как слово записано по-английски, оно может вызывать ассоциации типа 
«день санаторного медведя» или spa beer day- «день санаторного пива») звучало в 
каждом тосте. Оно означает «победа» — и в последнее время мы их имели сполна.
10 декабря
Имея четыре дня отдыха — время, недостаточное, чтобы съездить в Германию или 
куда-либо еще, мы с Линдой решили съездить в Москву, посмотреть 
достопримечательности, походить по предрождественским магазинам, просто 
отвлечься от однообразия Магнитогорска. Наступили короткие сумрачные дни зимы. 
Холодно. Уныло. Этот комбинат каждое утро изрыгает дым. Я люблю спать с 
открытыми форточками, и недавно, часа в четыре утра так сильно запахло этой 
угольной пылью, что пришлось закрыть окна. Мы подозреваем, что по ночам, под 
покровом темноты, меткомбинат выпускает самые ядовитые выбросы в воздух. Наш 
дом находится с наветренной стороны от завода, что хорошо. Преобладающие ветра 
дуют в другом направлении, и только в отдельные дни ветер идет на нас. Не могу 
поверить, что на другом берегу Урала, с подветренной стороны от комбината, 
живут люди. Это как в странах третьего мира. Вы были бы шокированы, увидев, как 
они живут в тех домах, сколько пыли постоянно висит над ними, день и ночь. 
Невероятно, когда я бегал по утрам, ежедневно видел двух-трех бездомных людей 
на дороге за дворцом спорта. Они носят с собой эти мешки со всеми своими 
пожитками. Не знаю, где они ночуют и почему они спускаются к реке, ибо там — 
самое холодное место. Могу только предположить: потому что там есть деревья, 
какое-то уединение, где никто их не беспокоит.
Не думаю, что в Канаде можно увидеть бездомных, похожих на здешних бомжей. Они 
отвратительно грязны. Они уже больны. И с утра абсолютно пьяны. В подвале 
нашего дома, под квартирами первого этажа есть маленькие ниши, в них некоторые 
из этих людей спят. У них есть старые картонные коробки со свалки. Я не знаю, 
как они собираются переносить холода по ночам. Мой переводчик говорит, что для 
бездомных есть приют, но я его никогда не видел. Надо попросить, чтобы показал. 
Этим людям, похоже, некуда идти. Я хочу сказать, проблема бездомных существует 
во всем мире, но здесь она намного мрачнее, чем где-либо из того, что я видел. 
Системы социальной защиты, подобной тем, что есть в Канаде, США или в Европе, 
здесь не существует — это ведь, преимущественно, пожилые люди.
При переходе к капитализму пенсии этих людей были просто уничтожены инфляцией 
(автор полагает, что эти пенсии были накопительные, по аналогии с развитыми 
странами — прим. пер.). Грустно видеть, как некоторые из них вынуждены 
дополнять свои доходы. Каждый день можно видеть этих бабушек, сидящих на каждом 
углу за маленьким столиком. На столиках стоят банки с домашними заготовками —