провинциальная глушь. Когда туда на постоянное место жительства перебрались 
олимпийские чемпионы Альбервилля Марина Климова и Сергей Пономаренко, они со 
смехом рассказывали мне, как однажды им удалось уговорить Татьяну Тарасову 
приехать в гости. Поставить программы, отдохнуть от суеты восточного побережья.
Весь первый день Тарасова откровенно блаженствовала, сидя в шезлонге под 
высоченными калифорнийскими соснами и глядя на озеро. На вторые сутки она уже 
явно не находила себе места. А наутро на глазах у удивленных хозяев вдруг 
начала выгребать из шкафов свои вещи и бросать их в чемодан: «Сергей, умоляю, 
отвези меня в Лос-Анджелес на ближайший самолет. Иначе я с ума сойду. Как вы 
здесь живете?!!»
Из разговоров с Родниной почему-то врезался в память рассказ о ее поездках из 
Лейк-Эрроухеда в Лос-Анджелес по выходным. На безумной скорости, с нарушением 
всех ограничений – чтобы таким образом снять накопившийся за неделю стресс. В 
ответ на вопрос, правда ли, что она входит в десятку наиболее опасных водителей 
штата Калифорния, Роднина лишь усмехнулась:
– Я создаю себе маленькие радости – и сама за них плачу.
* * *
Так получилось, что я была чуть ли не последней, кто провожал Роднину из Москвы 
в 1990-м.
– Я еду с семьей – на три года. Да и работа предстоит интересная, – говорила 
она тогда. – Все мои достижения в спорте объясняются прежде всего тем, что мне 
было очень интересно. Поэтому и работала как сумасшедшая. Вот и сейчас 
поставила перед собой задачу и хочу ее выполнить. Подписала контракт с 
американцами о работе с их фигуристами. Кроме того, мне интересно посмотреть, 
как тренируются и готовятся спортсмены. Ведь бум фигурного катания в этой 
стране не проходит уже десятки лет. Почему? Надеюсь понять.
Два года спустя, вернувшись в Россию в кратковременный отпуск, Роднина делилась 
впечатлениями:

– Первая тренировка – в шесть утра. У нас попробуй скажи спортсмену, что так 
рано надо прийти и катать произвольную программу. В десять-одиннадцать, не 
раньше. Да и у меня не укладывалось в голове, что так можно. Оказалось – вполне.
 Деньги-то заплачены. В Америке вообще вся система подготовки построена так, 
что львиную долю времени спортсмен работает самостоятельно. Но за те деньги, 
которые платит тренеру, старается получить от него максимум информации. 
Программа ставится в очень сжатые сроки, и доводит фигурист ее сам. Я работаю с 
каждым спортсменом по двадцать минут. И для меня первое время такая система 
казалась дикостью.


Я долго не могла понять смысла Дня благодарения, когда во всех без исключения 
американских домах готовят традиционно огромную индейку, которую совершенно 
невозможно вот так сразу съесть. А потом обратила внимание на то, что за две 
недели до праздника все газеты и журналы начинают помещать рецепты блюд, 
которые можно приготовить из того, что наутро от индейки останется: что 
покрошить в салаты, как нарезать сэндвичи. По этому же принципу существует 
фигурное катание: есть стандартные наборы элементов для пятилетних детей, для 
тех, кто выступает на молодежном уровне, на уровне сборной. Составил одну 
программу, а из остатков можно еще пять-шесть налепить. Летом же, когда у нас в 
центре фигуристы кишмя кишат, и того больше.

– Неужели не бывает противно заниматься откровенной халтурой?

– Мне многое бывает противно. За все время, что нахожусь в США, я так и не 
смогла привыкнуть к традиционной американской фамильярности, когда десятилетний 
шпингалет может врезать по плечу и сказать: «Хэлло, Ирина!»


Нынешнее поколение американцев в большинстве своем не приучено даже здороваться.
 Я была просто в шоке, когда летом к нам в Лейк-Эрроухед приехал легендарный 
итальянский тренер Карло Фасси, я зашла в раздевалку и увидела, что он стоя 
зашнуровывает коньки, а его толкают со всех сторон, в том числе и те, кто 
занимался у меня. Вот тогда я выдала этим соплякам на полную катушку. Правда, 
Фасси тоже был потрясен, начал меня успокаивать. «Ирина, – говорит, – я 
тридцать лет работал в США и все тридцать лет был итальяшкой. Чего ты от них 
хочешь?»

– А собственно говоря, чего?

– Знаешь, какая самая большая проблема у тех, кто приезжает в США из России? 
Получить green card – разрешение на работу. Люди рассказывают о своих 
мытарствах легенды, собирают справки, рекомендации, обивают пороги. Так вот с 
меня в федеральном управлении штата не потребовали ни единой бумажки: только 
зачитали послужной список. И прислали green card прямо домой. Если люди платят 
сумасшедшие деньги, чтобы у меня заниматься, они будут относиться ко мне так, 
как хочу этого я. Как к Ирине Родниной. Хотя я прекрасно понимаю, что, сколько 
бы ни прожила здесь, все равно останусь для американцев русской.

– Думаю, психологически тебе это намного проще перенести, чем то, что 
приходилось выслушивать в Москве, выходя второй раз замуж.