Но вскоре, не более чем через полгода, их содружество распалось. Ребята 
продолжали ссориться. Тренировки проходили впустую, а ни один настоящий тренер 
терпеть этого не будет, какие бы ни были ученики великие-развеликие.
Ира и Андрей сами лишили себя возможности вернуться на высшую ступень 
пьедестала. Последние годы с ними работала Елена Матвеева, делала им хорошие 
показательные номера, программы, но для спорта, где живут чемпионы, они себя 
потеряли. Так работать, как работали они, тем, кто думает о победе, 
непозволительно.
Когда они начали тренироваться на другом катке, я вдруг ощутила необыкновенное 
облегчение. Складывалась парадоксальная ситуация: с одной стороны, мне их не 
хватало, с другой — у меня как будто бы прибавилось сил, хотелось радоваться и 
смеяться.
Но из души их не вычеркнешь. Я до сих пор с удовольствием с ними встречаюсь. 
Был момент, когда, не сказав ни одного слова, они дали мне понять, что хотели 
бы вернуться. Может, кто-то и сочтет, что я поступила неправильно, но я 
ответного жеста не сделала.
Они остались в моем сердце, и я помню все, что связано с ними. Ира и Андрей 
совсем разные, хотя внешне очень похожи друг на друга. Ира любит выглядеть 
лучше всех, чтобы платья у нее были самые модные, чтобы еда, приготовленная ею, 
была самой вкусной. Но в конце спортивной карьеры ее трудолюбие и 
старательность, которыми она так выделялась в обыденной жизни, на пороге зала 
умирали, наверное, она сильно устала или не очень любила фигурное катание.
Мне кажется, Ира очень рано потеряла удовольствие от катания, а Андрей пытался 
продолжать совершенствоваться, и это ему удалось. В последние годы как фигурист 
он стал ярче, чем она, несмотря на ту фору, которую ей давали выразительные 
руки. Андрей работал на льду больше, высчитывал радиусы дуг и угол наклона к 
ним, используя свои математические способности в тренировках. Андрею многое в 
танцах давалось тяжело, но если он что-то выучивал, то, как Зайцев, выучивал 
навсегда. Андрей относился к спорту серьезнее, он больше любит кататься. Даже 
сейчас, когда Ира родила, он все равно мечтает остаться действующим спортсменом.
 А вот настоящая чемпионская закваска была все же у Иры. Необъяснима сила 
вдохновения! Она могла собраться и блестяще откатать программу, которую 
провалила на тренировках. Это происходило, вероятно, потому, что каждодневная 
работа ее утомляла, не нравилась ей. Но чемпионство, сидящее в Ире, покоя не 
давало, оно требовало выхода. Это же качество, редчайшее и сразу же заметное у 
спортсмена, делало ее на редкость терпеливой к боли. Одних только уколов 
сколько — и внутривенных и обезболивающих — перенесла она.
Андрей любил выходить на старт в последнюю минуту, когда их уже объявили. А Ире 
хотелось раньше оказаться на льду, постоять на нем. Он все же добился своего: 
они выходили в последнюю минуту, и Ира очень нервничала. В какие-то моменты в 
жизни надо идти на компромиссы, делать не только то, что нравится тебе, но и 
считаться с желанием партнера. Андрей пойти на такое не мог, да и не хотел. 
Ирину уже трясет, а он не спеша идет из раздевалки. Но она терпела.
Моисеева и Миненков заражались моими идеями мгновенно. И пока я ставила 
программу, вели себя идеально. Им было интересно. Все у них сразу получалось, 
все с первых же дней выглядело очень красиво. Но потом наступал период 
тончайшей обработки, постоянных однообразных тренировок, и мы возвращались на 
круги своя...
27 ноября 1983 года Моисееву и Миненкова во Дворце спорта в Лужниках 
торжественно провожали, приурочив их уход из спорта к окончанию турнира 
«Московские новости». Прощаясь с публикой, Ира ни разу не назвала моего имени. 
Я поймала себя на мысли, что ничуть не расстроена. Пока они ничего не поняли. 
Не я отказалась от них, как считают они, и, наверное, не они виноваты в том, 
что мы расстались, как утверждаю я на этих страницах. Просто есть жизненные 
законы и изменить их не дано никому. В какой-то момент наш союз стал невозможен 
— кто в этом виноват? Если б они пытались вести себя по-другому, так, как 
хотела я, кто знает, существовал бы тогда дуэт Моисеева — Миненков, дуэт 
двукратных чемпионов мира? Они во всем были неповторимы, даже в том, что, 
добившись высшего звания, не захотели ничуть себя изменить. А без этого 
удержаться в лидерах невозможно. Но я верю, когда-нибудь они поймут эту 
нехитрую мысль.
Простилась я с ними намного раньше, чем в тот торжественный вечер, простилась 
по-своему. В Вене в 1979 году на последний их выход в показательных 
выступлениях я вышла, как обычно, с ними вместе и встала на привычное место у 
борта. Они катались, а я плакала. Так мы прощались.
Если же спросить, кого из своих учеников я любила больше всех, нет, кто был 
дороже всех, — конечно, Ира Моисеева и Андрей Миненков.




Пять минут у льда


Всегда, насколько я помню, во время соревнований фигуристов тренер стоит у льда.
 Ну, если не у самого льда, то в проеме, откуда выходит спортсмен. Пять минут, 
не больше, стоит он около борта. Не знаю, что движет остальными, но о себе могу 
сказать точно: я убеждена, что помогаю взглядом своим ученикам кататься. И если 
они падают, я ощущаю такую же боль, синяки только не появляются.
Я не замечаю, кто стоит рядом со мной, когда на лед выходят мои ученики. Я