самобытных ярких фигуристах. После чемпионата мы уже планировали работу, 
настраиваясь на большие задачи. Признаться, я уже в год их дебюта на 
международных состязаниях видела в них чемпионов.
Я очень любила ставить им медленные танцы. Создавались они прямо на льду, я 
надевала коньки и каталась вместе с Андрюшей.
В 1975 году, третьем после их дебюта на международной арене сезоне, мы 
поставили оригинальный танец— блюз на музыку Мишеля Леграна из кинофильма 
«Шербурские зонтики». Приехали с ним на чемпионат Европы... и танец, который 
мне казался тонким и изысканным, раскритиковали в пух и прах. Нам указали на то,
 что это не блюз, хотя мелодия из фильма была специально мною записана в ритме 
блюза. В Итоге Моисеева — Миненков выше четвертого места подняться не смогли. 
До 1975 года они никогда не были на международных соревнованиях призерами, А 
вот Линичук и Карпоносов с первого раза, на чемпионате мира сумели завоевать 
бронзовые медали. Таким образом, сразу стали конкурентами моим «ветеранам». 
Меня на чемпионат с ними не послали. Несмотря на четвертое место, как мне 
рассказывали, Моисеева судьям понравилась, но особо отмечали, какое большое 
впечатление она произвела на публику.
Ира и Андрей вернулись в Москву, я заболела, но за три дня до этого успела 
поставить для них совершенно новый оригинальный танец. В тот год я работала с 
хореографом Лерой Кохановской, и она этот скороспелый блюз вычищала, 
тренировала, а я валялась дома с воспалением легких.
В марте мы отправились в США. Чемпионат мира 1975 года проходил в 
Колорадо-Спрингс. Накануне чемпионата тяжело заболел Саша Горшков. Своим 
спасением он обязан Чайковской, которая буквально подняла на ноги всю Москву. 
Один из лучших в стране хирургов по легочным заболеваниям Михаил Израилевич 
Перельман сделал Саше операцию, она прошла удачно, и через несколько месяцев 
Пахомова и Горшков снова вышли на лед, а на следующий год стали первыми в 
истории спортивных танцев олимпийскими чемпионами.
Сборная СССР приехала на чемпионат мира без своих лидеров — Пахомовой и 
Горшкова, что породило больше прогнозов, чем собралось танцевальных пар. В 
чемпионы прочили Линичук и Карпоносова (близкими в стиле произвольного танца к 
Пахомовой — Горшкову), английский дуэт Грин — Уотс, американский дуэт Коннор— 
Милз, иногда вспоминали о Моисеевой — Минен-кове, имеющих в этих раскладках 
самые мизерные шансы.
Тренировались мы в Колорадо-Спрингс в плохое время: или ночью, или рано утром, 
так назначили организаторы чемпионата. Тренировались тяжело, нервно. Моисеева с 
Миненковым поругивались, были недовольны друг другом. Но когда . приехали судьи,
 ребята собрались — они умели прекращать все распри накануне старта — и на 
последних тренировках отлично поработали, показав на высоком уровне свои 
программы арбитрам.
Ира легче входила в соревновательный цикл, чем Андрей. Она каталась перед 
судьями всегда лучше, чем на тренировках. Это то замечательное качество 
спортсмена, которое называется «плюс старт». Я часто во время турнира 
удивлялась: десятки помарок перед состязанием и ни одной в решающий момент.
По окончании обязательных танцев они шли четвертыми. После оригинального 
(первое исполнение нового блюза) стали первыми. Удержали лидерство и в 
произвольной программе. Они выиграли чемпионат, выиграли честно, красиво, 
прокатав произвольную программу с большим эмоциональным подъемом. И Роднина с 
Зайцевым на том же чемпионате победили, будучи уже моими учениками. Не часто на 
долю тренеров в фигурном катании выпадает такой триумф: из шести чемпионов — 
четверо твои.
Мы отправились в долгое турне по Америке. Моисееву с Миненковым хорошо 
принимали, много вызывали на «бис», несмотря на присутствие Пахомовой и 
Горшкова, лучшей танцевальной пары в мире, которые приехали в Колорадо-Спрингс 
позже и присоединились к нам в турне. Даже рядом с такими мастерами они не 
потерялись. Это турне укрепило в них уверенность в собственных силах, что имело,
 конечно, очень большое значение.
Когда мы вернулись домой, я, не откладывая, стала ставить Моисеевой и Миненкову 
показательные танцы. Я часто начинаю сезон работой над этой несоревновательной 
частью будущих выступлений, она для меня обычно как увертюра к новой 
произвольной программе. В показательных танцах я экспериментирую, ищу новые 
поддержки, фигуры, позы. Мы готовились к 1976 году, к олимпийскому году.
В Инсбруке, на зимней Олимпиаде, победили Людмила Пахомова и Александр Горшков, 
в сложной борьбе с ярким дуэтом из США Коннор — Милз Ира и Андрей заняли второе 
место. За прошедший год их катание изменилось, у них появилась мощь и 
уверенность в себе. От турнира к турниру они набирали класс. После Олимпиады 
прошел чемпионат мира. Моисеева и Миненков снова вторые после Пахомовой и 
Горшкова, но теперь уже с большим отрывом от третьей пары. Нам казалось, что 
без сомнения они наследники чемпионского престола, так как после олимпийского 
сезона Мила и Саша решили оставить лед.
Работать мы стали совсем не так, как раньше. Чувство лидерства придает даже 
обычному занятию совсем другую окраску. И на тренировке спортсмены не забывают, 
что они чемпионы мира. Готовить программу к 1977 году мы уехали из Москвы в 
Челябинск, взяв с собой новую, отобранную для постановки музыку, и там на льду 
я поняла, что это совсем не та музыка, что нужна Моисеевой и Миненкову. Не 
чемпионская, слишком легковесная. И я улетела обратно в Москву. На следующее 
утро уже сидела в Доме звукозаписи и с музыкальным редактором искал,а другую 
музыку. Мы за один день «склеили» все четыре части программы. Теперь она 
состояла только из произведений Баха, Бетховена, Вивальди.
Программа 1977 года, пожалуй, одна из самых моих любимых программ Моисеевой и