угол как будто на ней были рыцарские доспехи весом килограммов шестьдесят. А в 
четвертом раунде Лейла окончательно забила свою соперницу.
Главное, что я могу сказать по поводу этого поединка, так это то, что Лейла Али 
удачно сменила форму одежды. Раньше она выходила в каких-то бездонных трусах, 
которые с успехом поганили ее почти безупречную фигуру и даже непонятным 
образом отбрасывали какую-то тень на ее красивое лицо.
Вообще, я знаю множество женщин, которые по складу характера вполне могли бы 
пойти на ринг, но их остановила бы необходимость надевать бандаж и боксерские 
трусы, которые, особенно вместе, фигуру, мягко говоря, не украшают. Так 
уродовать себя они бы не согласились ни за какие деньги. Лейле это до поры до 
времени не мешало, но сейчас то ли она сама вспомнила, то ли ей напомнили, что 
она не только боец, но еще и красивая женщина. В результате в Мэдисоне она 
выступала во вполне изящных шортиках. На пресс-конференции в вельветовых 
джинсах в облипочку она была, конечно, еще лучше, но и так ничего. Что же 
касается техники, то Лейла прибавляет и здесь. Нет, нокаутирующего удара у нее 
так и не появилось. У женщин он вообще, по-моему, бывает очень редко. Я знал 
только одну такую: незабвенную Мамулю из Харькова, которую я уже не раз 
вспоминал в своих статьях. Двадцать два года назад в Коктебеле она у меня на 
глазах вырубила одним ударом немаленького и почти трезвого мужчину, проявившего 
интерес к ее анатомии, когда самой Мамуле по причине жестокого похмелья было не 
до мужчин.
Народ собрался
Зал набился почти полностью. Очень много было русских и украинцев, которых 
почти всегда легко узнать из-за склонности советских и постсоветских людей к 
униформе. Например, если вы видите бритого наголо мужика в черной кожаной 
куртке, и при этом не негра, смело обращайтесь к нему по-русски. Больше здесь 
никто так не ходит. Негр в таком прикиде тоже может быть нашим, но это все-таки 
вряд ли. Кроме легкоузнаваемых соотечественников было еще много колоритного 
народу. Запомнилась немка в интересной кепке, которая наглядно демонстрировала, 
что крышку под этой кепкой давно снесло, да и вообще много женщин одетых в 
стиле «шизофрения на марше».
Ну и еще, разумеется, присутствовало множество фантастических красавиц, в 
основном черных и мулаток. Нет, если бы я жил в Америке в середине XIX века, я 
бы точно стал борцом за освобождение рабов. И особенно рабынь. Потому что 
покупать любовь: а) аморально, б) унизительно и в) накладно, никаких денег не 
хватит. Но это так, к слову.
Еще было довольно много знаменитостей, в основном из боксерского мира. Пришел и 
сел в двух шагах от меня старейшина боксерского журналистского цеха Берт Шугар, 
фигура в Америке почти легендарная. Чуть позже мимо меня к одному из 
комментаторских мест проследовал Леннокс Льюис.
В общем, все были в сборе. И тогда начался главный бой.
День чемпиона
Причем начался именно так, как и должен был. Владимир Кличко действовал 
практически исключительно левой рукой и удерживал Кэлвина Брока на дистанции, 
попутно нанося ему урон. Американец поначалу никак не мог освоиться и, 
маневрируя, почему-то все время цеплялся за ногу Кличко. Два раза он покачнулся,
 а в третий – упал. Но на рисунке боя это никак не сказалось: когда он встал, 
Кличко по-прежнему засаживал ему в голову один джеб за другим.
В какой-то момент Брок сделал нечто вроде борцовского прохода в ноги. По-моему, 
он просто понятия не имел, что ему делать. Хотелось спросить: где ваш план, о 
котором вы столько говорили, мистер Брок? По первому раунду, честно говоря, 
могло показаться, что дальше третьего-четвертого дело не пойдет.
Но во втором раунде Брок немного активизировался. Для начала это вылилось в 
удары по почкам во время клинчей – правда, Владимир нечасто предоставлял ему 
такую возможность. Он по-прежнему контролировал дистанцию левым джебом. Брок в 
ответ чуть подсогнулся и провел хороший плотный удар правой по корпусу. За 
полтора раунда это был, пожалуй, первый серьезный удар, который ему удался, но 
впечатления он не произвел. Тем не менее Брока, кажется, и этот маленький успех 
окрылил, он стал бросаться на Кличко.
Главная опасность в этих бросках крылась не в кулаках американца, а в его 
голове, которая то и дело не долетала считаных миллиметров до челюсти Владимира.
 Попади Брок, и такой таранный удар еще бог знает чем мог закончиться. Конечно, 
бить головой запрещено. Но, как известно, если нельзя, но очень хочется, то 
можно. Не думаю, что Брок делал это преднамеренно, хотя кто знает.
Между тем Кличко стало уже не так удобно с ним работать. Брок провел еще один 
правый по корпусу, и два обозревателя журнала «The Ring», которые сидели рядом 
со мной, наперебой заговорили о том, что в этом и заключается план Брока – 
измотать Кличко ударами по корпусу. Мне так не показалось. По-моему, американец 
просто бил туда, куда мог достать. Что совершенно точно, однако, так это то, 
что Брок потихоньку выравнивал бой. Кличко по-прежнему держал его на джебе, но 
американец понемногу к этому приспособился, то есть перестал пропускать два 
джеба из трех.
Симпатии зала между тем явно переходили на сторону Кличко. В зале было много 
женщин, и, повторяю, каких женщин! И уж они-то точно в большинстве своем были 
за Владимира. Одна из них, совершенно немыслимая красавица, этакая черная 
Мэрилин Монро, аж запрыгала, когда дела у Кличко пошли хуже. Мой сосед сзади 
прокомментировал это дважды. Сначала он сказал: «Нет, это точно не силикон». А 
через несколько секунд уже совсем сдавленным голосом сказал: «Солнышко, ну 
попрыгай еще».
И в третьем раунде ей пришлось попрыгать всем на радость. Брок еще немного