Мое большое американское приключение шестого года продолжалось. Я провел в 
Нью-Йорке замечательную неделю, полную самых разных событий, которые, однако, я 
по большей части в статью не включил. Я понимал, что два таких репортажа подряд,
 как «Белого Волка завалили», редакторы «СЭ» могут и не выдержать, и старался 
себя сдерживать, но эпизод о том, как меня обобрали в Маленькой Италии, 
все-таки включил.



В субботу в знаменитом и заполненном почти до отказа дворце 
Мэдисон-сквер-гарден в Нью-Йорке украинец Владимир Кличко не только 
нокаутировал в седьмом раунде сильного американца Кэлвина Брока, не только 
отстоял свой титул IBF в тяжелом весе, но и сделал очень важный шаг к 
завоеванию заокеанской аудитории, что до сих пор удавалось считаным иностранцам.


Итальянский пролог
Теперь, когда уже все позади, могу честно признаться, что у меня вопреки всякой 
логике все-таки были какие-то опасения насчет исхода матча. И я специально 
делал совершенно безапелляционные прогнозы, чтобы избавиться от этих сомнений, 
так как понимал, что вызваны они никаким не предчувствием, а исключительно тем, 
как неделю назад в Финиксе закончился бой теперь уже бывшего обладателя титула 
WBO Сергея Ляховича и Шэннона Бриггса.
Тогда, в Аризоне, в преддверии матча все у меня складывалось просто великолепно,
 и настрой был отличный, а матч закончился плохо. То есть далеко не так, как 
предполагал ваш корреспондент. Зато в Нью-Йорке все получилось с точностью до 
наоборот. И приехал я сюда на ночь глядя, и поселился у черта на куличиках, и 
шаттл из отеля опоздал на час, притом что никаких такси в том месте не было и в 
помине, и один день с утра до вечера лил дождь, а я пошел смотреть на 
небоскребы в тумане, что закончилось гриппом…
Наконец, непосредственно после взвешивания Кличко и Брока меня ограбили.
Нет, не надо представлять себе буйных головорезов, ставших таковыми от того, 
что их с детства не любили злобные мамы, а пап у них отродясь не было. Никто не 
набрасывался на меня в темном переулке. Дело было так.
После взвешивания я отправился в район под названием Маленькая Италия, которая 
оказалась совсем маленькой и зажатой со всех сторон, как железными челюстями, 
местным Чайна-тауном. Когда я это увидел, мне даже пришло в голову, что 
подобная участь ожидает очень многие районы и регионы, а некоторые из них ее 
уже дождались.
В Маленькой Италии меня быстро зазвали в один ресторан, где очень вкусно и 
обильно накормили, называя при этом исключительно боссом. Ну а я весь растаял и 
поплыл от такой благодати. И даже на радостях заговорил по-итальянски, хотя 
сказать, что знаю этот язык, было бы преувеличением. Правда, я разобрал, что 
все здесь говорили на неаполитанском диалекте, да еще деревенском его варианте, 
который отличается от классического итальянского примерно так же, как 
закарпатский украинский от русского, и поделился своими наблюдениями с 
персоналом. На меня посмотрели пристально и поинтересовались, откуда у босса 
такие познания, кто из его родственников был итальянцем и откуда родом. Я по 
сохранившейся со школы привычке врать, не задумываясь, ответил, что моя бабушка 
была из Флоренции. В ответ мне вежливо улыбнулись.
В общем, все было классно, пока не принесли счет. И вот тогда я сказал отнюдь 
не mamma mia, как положено бы внуку флорентийской бабушки, а очень даже русское 
универсальное восклицание из трех слов, последнее из которых с некоторой 
натяжкой можно перевести на итальянский как mamma. Все было сделано очень 
квалифицированно: с меня просто содрали очень отдельную плату за сервис и за 
накрытие стола. Или, точнее было бы сказать, за обутие лоха? Впрочем, я не знаю.
 Вполне возможно, что сам напросился. Дело в том, что отношения между 
северянами и южанами в Италии очень сложные, а у американских итальянцев они до 
сих пор остаются такими же, как в старину, то есть весьма неприязненными. Так 
что, вполне возможно, меня обули не как обычного лоха, а как лоха 
флорентийского, что, согласитесь, все-таки не так обидно. Но все равно, если бы 
я попал в этот ресторан сейчас, то сказал бы, что моим итальянским 
родственником был дедушка с Сицилии, и звали его Дон Корлеоне, а еще лучше 
Гамбино, и, хотя глава этого клана вроде бы сидит в тюрьме, грабить меня, думаю,
 на всякий случай не стали бы. Если бы, конечно, сразу не убили.
Как ни странно, но именно это веселое происшествие окончательно настроило меня 
на оптимистичный лад, и я решил, что раз теперь все складывается так неважно, 
то закончится непременно хорошо.
К нам приехал наш любимый…
Предварительные бои шли своим ходом, и вот в ходе очередного поединка по залу 
прокатился вопль. Это пришел Мохаммед Али, точнее, его сюда привезли. Весь 
Мэдисон-сквер-гарден встал. Людей как будто мгновенно смыло волной с насиженных 
мест. Все забыли о Кевине Келли и Мануэле Медине, которые в тот момент 
сражались на ринге. АЛИ ПРИШЕЛ! То, что это только его живые останки или 
прижизненный, но уже обветшавший надгробный памятник великому бойцу, ничего не 
меняло. Для американцев этот человек такой же символ их непобедимости, как отцы 
нации XVIII века Джордж Вашингтон и Томас Джефферсон.
Али приехал посмотреть на бой своей дочери Лейлы, чемпионки мира среди женщин 
по версии WBC в категории до 76,2 кг, и дочка не подкачала. Она славно 
отмутузила свою соперницу Шелли Бертон. Уже после второго раунда та шла в свой