Рой Джонс оказался в нокауте, он заплакал. Бог миловал нас: мы этого не видели. 
Джеральд Макклеллан абсолютно слеп, частично парализован, едва-едва может 
передвигаться и почти глух.
С глазами у него все в порядке, но его мозг находится в таком состоянии, что не 
получает от них сигнала: какой-то из ударов его последнего соперника британца 
Найджела Бенна, с которым он дрался 25 февраля 1995 года в Лондоне, оборвал эту 
связь. Звуки он тоже распознает с трудом, даже когда расслышит, но то, что Роя 
Джонса нокаутировали, он понял. И заплакал. Все-таки в этом деле нет 
непобедимых. Ему ли об этом не знать.
В первой половине 90-х о Макклеллане говорили, что он обладает самым сильным 
ударом относительно своего веса среди всех боксеров, включая и Тайсона. В своих 
последних тринадцати боях перед роковым поединком с Бенном он одержал десять 
побед нокаутом в первом раунде, один противник дожил до второго, еще один – до 
третьего, а чемпион мира по версии WBC в категории до 72,6 кг Джулиан Джексон – 
аж до пятого. Но это в их первом бою, а в матче-реванше Макклеллан нокаутировал 
и его в первом.
Кстати, до Макклеллана именно Джексон считался обладателем самого сильного 
удара относительно своего веса. После второго боя с ним Джеральд решил перейти 
в следующую категорию – до 76,2 кг – и встретиться там с чемпионом мира по 
версии WBC англичанином Найджелом Бенном.
Бенн имел репутацию бойца крайне агрессивного, необычайно злобного и чудовищно 
грязного, но при этом были серьезные основания сомневаться в его способности 
держать удар. Его соотечественник Майк Уотсон как-то нокаутировал его левым 
джебом. Правда, это было давно, но все же, на что он мог рассчитывать в бою с 
Макклелланом?
Поначалу все складывалось именно так, как все и ожидали. Уже на первой минуте, 
уходя от страшных ударов Макклеллана, Бенн, стоя у канатов, согнулся в три 
погибели. Джеральд обрушил серию ударов на его макушку. Поза британца была 
крайне неустойчивой, и он в результате вылетел с ринга между канатами. Как ни 
странно, это ему помогло: благодаря тому, что пришлось возвращаться на ринг, он 
получил несколько лишних секунд на передышку.
Не вполне нейтральный французский рефери, видимо, чтобы порадовать местную 
публику, несколько раз весьма сомнительно прерывал последовавшие атаки 
Макклеллана. В общем, так или иначе, Бенн достоял до конца первый раунд, а во 
втором, вместо того чтобы отсидеться в защите и передохнуть, пошел в атаку.
Бой этот хорошо отпечатался у меня в памяти, но я не могу смаковать какие-то 
живописные подробности, зная, чем все закончилось. Есть люди, которые не боятся 
смерти. Одни – просто потому, что не могут себе представить, что это произойдет 
и с ними. Другие – потому, что твердо верят, что есть другая жизнь помимо этой. 
Но нет никого, кто не боялся бы той участи, что была уготована Макклеллану.
Потом говорили: мол, уже после второго раунда Джеральд начал жаловаться на то, 
что с ним что-то не так. Очень скоро он стал как-то странно высовывать капу изо 
рта, как будто ему не хватало дыхания, но выглядел в целом неплохо. Более того, 
он активизировался в седьмом раунде, а в восьмом даже снова послал Бенна в 
нокдаун, но это было все, чего он достиг.
В девятом раунде, несмотря на неудачное начало, британец уже был полным 
хозяином положения, а в десятом после его мощного удара справа Макклеллан 
опустился на колено. Он поднялся и попытался продолжить бой, но после еще 
одного удара снова опустился на колено и на этот раз дослушал счет до конца. 
Тогда показалось, что он сам решил не вставать, так как, едва рефери закончил 
отсчет, он поднялся и отправился в свой угол. Но там он почти сразу потерял 
сознание. Его отвезли в больницу, потом он впал в кому, а вышел из нее таким, 
какой он есть сейчас.
Что произошло? Бог его знает. Может быть, один из ударов Бенна попал в какую-то 
уязвимую точку. Может быть, дело сделал какой-то из его многочисленных и явно 
преднамеренных прицельных ударов головой. Но мне кажется, дело скорее было в 
самом Макклеллане. Бывают дни, когда что-то с нами не так. Любой боксер 
расскажет вам о бое, в котором он по совершенно необъяснимой причине плохо себя 
чувствовал. И это касается далеко не только бокса. Один мой друг, 
марафонец-любитель, рассказывал мне, как однажды, пробежав двадцать километров, 
почувствовал, что если не остановится, то умрет. Стояла сухая и не слишком 
жаркая летняя погода, идеальная для бега. Через пару дней в гораздо худших 
условиях он легко пробежал стандартную марафонскую дистанцию и даже установил 
личный рекорд. По сей день он не может объяснить, что тогда произошло, но 
по-прежнему уверен: если бы он не остановился, то с ним случилось бы что-нибудь 
страшное. Наверное, такой день был тогда и у Макклеллана.
В те времена, когда Макклеллан мог говорить, он как-то сказал, что предпочел бы 
смерть поражению. Но представлял ли он себе такую жизнь, которой живет сейчас, 
когда не может свести с ней счеты? Уже десять лет он заперт в своем теле, как 
узник в клетке, – наверное, самый одинокий из всех людей.
Джеральд был бойцом до мозга костей, которому необходима война. Когда он не 
дрался сам, он смотрел собачьи бои. Даже на пресс-конференцию, посвященную 
предстоящему матчу, он мог заявиться с двумя питбулями на длинных поводках. 
Высокий, около 190 см, худой, с очень широкими плечами и с этими злобными псами,
 он казался тогда каким-то служителем ада. Теперь он сам живет в аду, и никакие 
охранники ему не нужны: не сбежит.
Говорят, Макклеллан как-то сам пристрелил своего любимого пса за то, что тот 
проиграл бой. Теперь этот пес торжествует в каком-то собачьем аду: ему повезло 
больше, чем его убийце. Ему повезло, он умер, а Джеральд слеп, бессилен и 
беспомощен, но он осознает происходящее вокруг него настолько, что может