Тем временем я продолжал очень старательно заниматься каратэ и брал уроки 
у нескольких известных на Окинаве каратэка. Моими учителями были: замечательный 
мастер Киюна, который мог голыми руками мгновенно содрать кору с растущего 
дерева; мастер Тёонно из Наха, один из лучших знатоков Конфуция на Окинаве; 
мастер Ниигаки, который всех удивлял своим здравомыслием; и мастер Мацумура 
Сокон, один из величайших каратэка, о котором я подробно расскажу чуть позже. 
Но сказанное ни в коей мере не означает, что я пренебрегал моими первыми 
учителями. Напротив, я проводил с ними столько времени, сколько было возможно и 
учился у них не только каратэ, но и многому другому.
     Мастер Адзато, например, очень хорошо разбирался в политике. Я помню один 
разговор с ним. «Фунакоси,– говорил он,– после завершения строительства 
Китайско-Восточной железной дороги война между Россией и Японией станет 
неизбежной.» Он говорил это за много лет до начала военных действий между двумя 
странами в 1904 году. То, что казалось мне фантазией образованного человека, 
внезапно стало жестокой реальностью. Когда эта война началась, я был глубоко 
поражён политической дальновидностью мастера Адзато. Именно Адзато Ясуцунэ в 
период реставрации Мэйдзи посоветовал наместнику Окинавы теснее сотрудничать с 
новым правительством, а после появления эдикта о запрете тёммагэ он одним из 
первых подчинился ему.
     Мастер Адзато был также одним из лучших мастеров кэндзюцу в стиле Дзигэн. 
Ему органически было чуждо хвастовство, но он был так уверен в своих силах, что 
однажды мне сказал: «Я очень сомневаюсь, что во всей Японии найдётся человек, 
который сможет победить меня в смертельном поединке.»
     Ярким подтверждением этой уверенности был поединок мастера Адзато с Канна 
Ёрин, одним из известнейших мастеров кэндзюцу на Окинаве того времени.
     Канна Ёрин был рослым мускулистым силачом с огромными руками и плечами, 
покрытыми буграми мощных мышц. Про его бицепсы говорили, что они были «высотой 
в два этажа»! Мастер Канна не ведал чувства страха и был известным знатоком 
различных боевых искусств. Кроме того, это был человек высокообразованный, 
который прекрасно знал японских и китайских классиков. Понятно, что он был 
абсолютно уверен в своей лёгкой победе над моим учителем Адзато.
     Однако, когда в этом легендарном поединке Канна Ёрин нанёс мастеру Адзато 
удар мечом, для него было полной неожиданностью отражение этого удара 
безоружным противником. Сэнсэй Адзато одним искусным движением руки не только 
отвёл сильный удар, но и поставил мастера Канна на колени. Когда я попросил 
учителя Адзато рассказать, что же там произошло на самом деле, он 
охарактеризовал Канна Ёрин, как очень искусного мастера кэндзюцу, который, 
благодаря своей репутации непобедимого и бесстрашного человека, мог так 
запугать любого противника ещё до начала поединка, что победа не требовала от 
него больших усилий.
     «Если же,– наставительно говорил мастер Адзато,– противник его не пугался, 
если он оставался хладнокровным и искал неизбежную брешь в защите 
самоуверенного мастера Канна, то победа над ним ему была обеспечена.» Эта 
беседа, как и многие другие подобные советы учителя Адзато, имела для меня 
очень большое значение и запомнилась надолго.
     Другим важным наставлением Адзато было следующее: «Занимаясь каратэ, 
всегда думай о своих руках и ногах, как о мечах.» Демонстрация искусства каратэ 
самим Адзато была живым примером следования этому принципу.
     Однажды кто-то попросил его рассказать о назначении и практическом 
применении техники «иппонкэн». «Попытайся-ка ударить меня,» – спокойно 
обратился к этому человеку мастер Адзато. Человек попытался нанести удар, но 
этот удар был мгновенно отбит, а иппонкэн мастера застыл у живота нападающего 
на расстоянии меньшем толщины листка бумаги. Движение мастера Адзато было 
невероятно стремительным. Человек, который задал вопрос не успел даже глазом 
моргнуть! Конечно, он понял, что настоящий удар в солнечное сплетение мог 
лишить его жизни.
     Сэнсэй Адзато имел подробные сведения обо всех мастерах каратэ, живших на 
Окинаве в то время. При этом он знал не только их имена и адреса, но также имел 
данные об уровне технической подготовки этих мастеров, их слабых и сильных 
сторонах. Он часто повторял, что знание возможностей и техники противника 
обеспечивает половину успеха в схватке и часто цитировал при этом древнее 
китайское изречение: «Секрет успеха заключается в знании себя и своего 
противника.»
     Мастеру Адзато и его близкому другу Итосу, была присуща по крайней мере 
одна черта, свойственная истинно великим людям – они никогда не завидовали 
другим мастерам. Мои учителя всегда знакомили меня с известными им мастерами 
каратэ и заставляли от каждого взять то лучшее, в чём он превосходил всех 
других. Из личного опыта знаю, что многие учителя каратэ отказываются 
передавать своих учеников для обучения мастерам других школ, но это ни в коей 
мере не относилось к мастерам Адзато и Итосу.
     Даже если бы они не научили меня ничему другому, только этот пример 
скромности и благородства поведения был бы величайшим даром. Характерно, 
например, что оба мастера не любили говорить о своих «героических подвигах на 
ниве каратэ», совершённых в годы их юности, которые приписывались им в большом 
количестве. Они называли эти юношеские похождения «дикостями», которые можно 
оправдать только бесшабашной молодостью.
     Этих двух человек объединяли и другие общие черты, включая даже первое имя 
обоих – Ясуцунэ. Однако, что касается каратэ и физических качеств, то они 
различались очень сильно. Если мастер Адзато был широкоплечим мужчиной высокого 
роста, имел пронизывающий взгляд и всем своим видом напоминал средневекового