кого-то превращают в Бога, но в данном случае разделяю общее мнение», – говорил 
Чак Дэли, бывший в свое время тренером известного профессионального клуба, а 
потом и знаменитой «Дрим Тим». Кстати, в отличие от большинства чужаков, его 
допускали на турниры гольф-клуба «Каролины», проходившие под патронажем Дина 
Смита каждое лето в Пайнхерсте. А вот мнение бывшего тренера НБА Кевина Лафери, 
который большую часть своей карьеры посвятил работе в слабых клубах, хотя, как 
и Дэли, тоже был принят в гольф-клуб «Каролины»: «Я никогда не был поклонником 
«Каролины». Я всегда симпатизирую побежденным и знаю, что такое работать со 
средней командой. Но после встречи с Дином Смитом я понял одну вещь: может, я и 
не стану делать из него икону, поскольку в его команде переизбыток талантов, но 
никогда ни в чем не упрекну его. Я был просто поражен, как преданны ему, как 
уважают его, – нет, не восторженные юнцы, а солидные люди. И их чувства 
абсолютно искренни».
Не все в мире баскетбола безоговорочно восхищались Дином Смитом. Были у него и 
соперники, и завистники, и недоброжелатели. Одни считали, что под благочестивой 
маской он скрывает свою агрессивную сущность, без которой в спорте не выживешь. 
Другим казалось, что Смит постоянно подчеркивает свои твердые нравственные 
устои: он, мол, в отличие от коллег бескорыстен, не гонится за материальными 
благами. Послушать его – получается, что профессия баскетбольного тренера 
благородней и гуманней, чем профессия адвоката. Да и ханжа он: утверждает, что 
только любительский, студенческий баскетбол – чистый спорт, а баскетбол 
профессиональный – грязные деньги. А в студенческом баскетболе законодатель 
нравственности конечно же его «Каролина «.
Некоторые полагали, что Смит, умело манипулируя прессой, намеренно создал для 
себя имидж праведника. Было и такое мнение: Смит постоянно корчит из себя 
неудачника, а из своих парней – мальчиков для битья. Как говорил Лефти Дризел: 
«Дин Смит, наверное, единственный тренер в истории баскетбола, чей клуб выиграл 
700 матчей, но при этом в каждой игре был, судя по его комментариям, явно 
слабее соперников». Майк Крыжевски, тренер команды университета Дюка (тоже в 
Северной Каролине), создавший свою баскетбольную программу, весьма, кстати, 
эффективную и в известной степени конкурирующую с программой Смита, заметил, 
что если бы он стал Президентом США, то назначил бы Смита на должность 
директора ЦРУ. «Дин – самый хитрый из всех типов, которых я перевидал в жизни» 
– так объяснил он прихоть своей фантазии.
По мнению Майкла Уилбона, Дин Смит пользовался популярностью, уважением и 
любовью больше среди черных американцев, чем среди белых, которые, кстати, 
этого понять не могли. Уилбон вспоминал, как в марте 1982 г. многие 
афроамериканцы были поставлены перед дилеммой – за кого болеть? А произошло вот 
что. В матче студенческого чемпионата встретились команды Джорджтаунского 
университета (Вашингтон) и университета Северной Каролины. Столичный клуб 
тренировал Джон Томпсон – афроамериканец. Разумеется, для черных болельщиков он 
был своим – братом по крови. Но и к Дину Смиту чернокожие любители баскетбола 
относились с симпатией – хотя бы как к приятному человеку. Вот такое раздвоение.

Смит, между прочим, объединил в своей программе представителей обеих рас 
гораздо раньше, чем сделали это тренеры других студенческих команд 
американского Юга. Причем объединение проводил в своем стиле – тактично, без 
нажима. А в начале своей карьеры, когда у него самого с работой не ладилось, а 
расовые предрассудки в Северной Каролине были еще очень живучи, Смит стал одним 
из тех, по чьему требованию с входной двери популярного ресторана в центре 
Чепел-Хилл сняли позорную вывеску «Только для белых».
В 1961 г. Смит пытался привлечь в свою команду талантливого чернокожего игрока 
Лу Хадсона, но учебная программа университета оказалась для парня слишком 
сложной. Он уехал в Миннесоту и вскоре сделал блестящую карьеру 
профессионального баскетболиста. Смит не успокоился и наконец-то сломал расовый 
барьер (в своих, разумеется, масштабах): в 1966 г. он взял к себе Чарли Скотта. 
С ним он обращался с большим тактом, а надо учесть, что в те годы чернокожий 
парень, играющий за «Каролину», почти всем казался в диковинку. Смит же ввел 
Скотта в свой клан без тени колебаний. Как только Чарли в первый раз появился в 
Чепел-Хилл, Смит пошел с ним вместе в церковь, где собирались только белые 
прихожане. Чарли изумился: он был уверен, что его ведут в негритянскую церковь. 
Позднее, когда Скотт уже играл за «Каролину», во время одного из матчей кто-то 
из болельщиков команды соперников выкрикнул в его адрес оскорбительный возглас. 
Всегда сдержанный Смит в ярости бросился на трибуну. Два помощника тренера с 
трудом удержали своего босса.
По мере борьбы черной Америки за равноправие многие тренеры поддерживали и 
проводили этот процесс, но большинство из них оставались в душе расистами. И 
только Смит делал это от всего сердца. Прошли годы, и Скотт назвал своего 
второго сына Дином – в честь своего университетского тренера. Точно так же 
относились к Смиту чернокожие баскетболисты следующих поколений и их родители. 
Вот что говорил Джеймс Уорси: «Мой отец восхищался Дином Смитом еще до того, 
как тренер пришел к нам в гости. Отец окончил всего 8 классов, но он регулярно 
читал газеты, смотрел по телевизору все передачи Уолтера Кронкайта (известный 
политический телеобозреватель), разбирался в том, что происходит на свете, и, 
конечно, знал, что Дин Смит всегда поддерживал черных. Знал и то, что он сделал 
для Чарли Скотта, – не просто научил его играть, а вложил в него душу. Поэтому 
отец хотел, чтобы и я тренировался у Смита. Простые парни, вроде меня или Чарли 
Скотта, были ему дороже денег которые ему предлагали другие университеты».
Теперь о том, как складывалась типичная карьера юного баскетболиста, 
приглашенного в «Каролину». В течение почти всего первого курса он сидел на